Спящая царевна. Своих не бросаем - Надежда Черпинская

Бойцы спешно перевязывали опасные раны, готовились нести носилки с павшими собратьями. Проверяли, все ли враги действительно мертвы.

Андрей затянул зубами повязку на предплечье, подсел к старшому.

– Ты почему приказа ослушался? – сурово бросил Гордей. – Я уходить тебе велел. Ты что, не слышал?

Андрей сосредоточенно завязывал узелки.

– Слышал, – спокойно ответил Беркут. – Только я такие приказы не буду выполнять.

Беркутов наконец закончил с бинтами, посмотрел прямо в суровое лицо предводителя дружины.

– У нас, Гордей, иначе принято – своих не бросать. Сам пропадай, а товарища выручай! Так меня отец учил, так я жить привык. По-другому не умею.

Старшой смотрел долго, хмуро, потом кивнул, принимая ответ:

– Славный у тебя отец был. Я бы ему в пояс поклонился.

Потом Гордей усмехнулся, зубами блеснул, руку протянул:

– Помоги-ка подняться!

Опершись на Андрея, старшой встал на ноги, хлопнул его по плечу.

– Тогда принимай мою благодарность, друг! Жизнь мне спас – я это не забуду.

8 Царская дочь

Делия

– Ты несправедлив к нему, отец! – в сердцах бросила Делия – не смогла сдержаться. – Чужой… Да он сделал больше всех нас! Как можно судить так предвзято лишь из-за того, что ты не знаешь его род? Где твоя мудрость?

С царём так разговаривать никто не смел, и он нахмурился сурово. Стоило бы остановиться, но Делия устала молчать.

– А твоя мудрость где? – гневно проворчал отец. – Я всегда считал свою дочь благоразумной и рассудительной. Но с тех пор, как ты вернулась, тебя будто подменили. Ведёшь себя как малолетняя девица, которой любовь голову вскружила! Совсем про честь и достоинство забыла. По терему только и шушукаются, что этот пришлый в опочивальню к тебе ночами шастает – сил моих нет уже рты сплетникам закрывать.

– Так сделай так, чтобы не злословили! – всплеснула руками Делия. – Благослови наш союз, как положено, дай мне стать женой Андрея! Соедини нас пред людьми и богами! И никто тогда не попрекнёт.

– Ещё больше судачить станут! Скажут, из ума выжил царь Ратмир. Отдал дочь не пойми за кого…

– Тебе молва важнее, или счастье моё? – вскинула подбородок Делия. – Люблю я Андрея, мил он сердцу моему. Если добра мне желаешь – отдай за него!

– Ох, ты ж упрямая! Вся в мать! Да что ты знаешь про этого своего Андрея? Лишь то, что он тебе напел? Как можно верить чужаку, как на него надеяться можно?

– Я знаю главное – он жизни своей ради меня не пожалел, – холодно отрезала Делия. – Столько раз собой рисковал, чтобы меня спасти, чтобы помочь. Я ведь всё тебе рассказала, батюшка. Без него ничего бы у меня не вышло. Не спасла бы я потомков наших, загубила бы всё, ради чего вы меня усыпили и в будущее отправили, сгинула бы в руках серого зверя. А разве мало того, что Андрей за мной сюда пошёл, не побоялся, раздумывать не стал?

– Герой, не спорю… – хмыкнул Ратмир. – Только вот за тобой ли он пошёл? Или за царской властью… Ради того, чтобы богатое царство заполучить, можно от захудалой избы в лесу отказаться…

– Да не нужны ему богатства твои, и власть не нужна! Андрей не такой, не сравнивай со своими… Неужто ты всерьёз веришь тому, что он на твоё место метит?

– Так многие мыслят. Рариг говорит…

– Рариг! – вспыхнула гневно Делия. – Вот уж кому точно лишь власть твоя нужна! Отец, сам знаешь, что Рариг на Богдана вовсе не похож, хоть и братья кровные были. Честолюбивый, холодный, как льда кусок. Не пойду я за него! Лучше вдовой бездетной останусь, а не пойду.

– Знаю, что у тебя к Раригу душа не лежит. Знаю, что нрав у него скверный. Однако отец его мне другом был, род их знатный, добрый. Все их в Белогорье знают.

– Не пойду! – отрезала Делия, сердито поджала губы. – Я уже выбрала. Иного не будет.

Отец тяжело вздохнул, головой покачал.

– Я тебя неволить не стану. Но должен всё обдумать, всё предусмотреть… Особливо, раз ты сама думать не желаешь. Что будет, если власть моя пришлому достанется, тому, кто традиций наших не знает, для кого Белогорье – чужая земля?

– И эту чужую землю он сейчас защищает наравне с твоими гриднями, которые тут родились и выросли. Если ты про это позабыл, так я напомню. Отец, ну, зачем эти подозрения? Зачем? Твоё царство Анжей унаследует. Твой сын. А мы… просто хотим быть вместе, жить тихо и мирно. Дай нам просто жить!

– Как знать, Делия, как знать, что там впереди… – вздохнул отец, отвернулся в сторону. – Я думал, моё место Славомир займёт, с детства его всем премудростям обучал, какие знать наследнику положено. А видишь, как оно вышло… Как знать, скольких ещё отнимет эта война. Один у меня сын остался. Одна дочь. Я не хочу потерять и вас.

На глаза навернулись слёзы. После этих слов Делия уже не могла продолжать спор. Подошла ближе, обняла со спины, припала щекой к отцу.

– Батюшка, обещаю, меня ты не потеряешь. А, может, даже… нового сына обретёшь. Да, Славушку и Яровида никто нам не заменит. Но разве не хочешь ты, чтобы был у тебя ещё один верный помощник и соратник? Пусть не по крови сын, но тот, на кого положиться можно. Хочешь, чтобы у дочери твоей надёжный защитник был? Андрей уже доказал, надёжнее его не найти. Просто поверь мне! Когда ты меня за Богдана отдал, я тебе не перечила, верила, что добра мне желаешь. Теперь ты мне поверь, прошу! Не отнимай счастья моего! А там, глядишь, и внуков дождёшься, если Рожаницы благословят. Вот и не угаснет род царский…

– Ох, Делюшка, Делюшка! – отец вздохнул, погладил её руке, высвободившись из кольца объятий, развернулся, заглянул пытливо в лицо. – Стало быть, всё решила? Веришь ему? Любишь? Нашла родную душу за тридевять земель?

– Верю. Люблю. Нашла. На край света за ним пойду… – Делия улыбнулась, спрятала лицо на груди отца, чувствуя, как сжали крепко тёплые, родные руки.

– А вот этого не надо! Не надо никуда ходить… – усмехнулся Ратмир, целуя её в макушку. – Вернётся герой твой – скажи… Скажи, что дал