Драконья сталь - Ная Геярова

И мы направились за капралом. Правда, строй снова был не особенно ровным.

Пока шли, небо затянуло тучами, и начал накрапывать мелкий дождь. Но, казалось, никто не обратил на это внимания.

***

Всего казарм на территории было две. Одна — большая, на случай внезапных сборов. Другая — поменьше, для поступающих. Именно туда нас и привели.

Огромный утепленный сарай. Деревянный пол, на котором лежали циновки, прикрытые слоем сена. Это сено мы потом сами будем менять — убирать старое, засыпать свежее.

На входе в казарму каждому выдали форму, тонкое полотенце, которое явно повидало многое, и обмылок. В комплект так же шли деревянные палочки для чистки зубов, тонкая жесткая мочалка и худенькое тканое одеяло.

Сумки и рюкзаки у нас забрали еще при входе в Академию. Теперь мы довольствовались тем, что дали.

Хотя, конечно, довольны были не все...

— А нам что, наши вещи не вернут? — нахмурилась высокая блондинка.

Я только сейчас обратила на нее внимание. Если правильно помню, в моей истории ее не было. То ли выбыла в самом начале, то ли просто не оставила следа в памяти.

Распорядительница, вошедшая следом за нами, — невысокая женщина с жесткими чертами лица и хмурым темным взглядом — насмешливо глянула на нее:

— А ты сюда красоваться приехала?

— Но у меня там нормальная одежда, а не эти тряпки! — брезгливо поморщилась новенькая, тряхнув выданными ей вещами. — В конце концов, у каждой девушки есть свои личные гигиенические средства, и вы...

— Личные гигиенические средства вам выданы, — перебила ее распорядительница.

О-о-о, я ее помнила. Слишком хорошо.

Сколько еще палок вдоль хребта предстоит получить нерадивым или взбалмошным кадетам от ее тяжелой руки.

Айнора Вейс.

У нее все и всегда — строго по уставу: военная форма, брюки, заправленные в высокие сапоги, китель, перехваченный ремнем. Волосы — стянуты в тугой пучок. Взгляд — хищный, цепкий. Но самое главное в ней — поистине военный, суровый, если не сказать — жестокий характер.

Даже при ее небольшом росте мало кто в Академии решался встать у Вейс на пути.

Блондинка зря решила проявить норов.

Распорядительница направилась к ней, медленно прожигая девчонку ментальным взглядом.

И взгляд был — ой-ой-ой какой...

— Если вам не нравится то, что мы предоставили...

Тонкие губы Вейс растянулись в ехидной насмешке.

Лично мне всегда казалось, что она испытывает удовольствие, издеваясь над кадетами.

Блондинка явно потеряла пыл под ее взглядом и начала пугливо оглядываться, пытаясь найти хоть чью-то поддержку. Все молчали. Никто и шагу на помощь не сделал. Как и я. Я уж точно знала, чем все это может закончиться.

Айтора подошла почти вплотную к девчонке и уверенно выдернула вещи из ее рук:

— Обойдешься без них.

Развернулась и пошла прочь.

— Эй, стой! — дрожащим голосом выдала блондинка. — Совсем ополоумели? Как это — без вещей?!

Вот это наглость.

Я прошла к самой дальней циновке, сложила на нее свое скромное академическое приданое и села, созерцая происходящее. Теперь я понимала, почему не запомнила блондинку. Ее не было. И меня в казарме тоже не было. Я не видела эту сцену. Меня тогда сразу определили в отдельную комнату — по приказу Нейта и Дэя. Те, кто проходил в отряд «Коготь Империи», получали совсем другие условия.

Если остальные кадеты Академии жили в трех- или четырехместных комнатах, то у имперцев были личные апартаменты. Ну как апартаменты — комнаты с отдельными душевыми и единственным койко-местом. А еще у них был усиленный рацион в столовой и столь же усиленные нагрузки. А еще прав у нас было значительно больше, чем у других.

Но это все было тогда...

Сейчас же я поступала на общих правах, как самый обычный новобранец. И блондинка — тоже. Только она, похоже, еще не поняла этого.

Интересно, она пришла из какого храма или школы, где позволено так себя так вести со старшими?

Яркие синие глаза, вздернутый подбородок, надменный взгляд. Руки — такие не держали зелья, не толкли травы в ступках, не копались в земле в поисках корешков. Слишком белая и нежная кожа. Магичка. Точно магичка. А ближайшая магическая школа у нас в самом Веллатире. Значит девчонка городская. Вот откуда этот норов.

Маги всегда считают себя выше ведьм и ведьмачек. Они отчего-то уверены, что их магия правильнее и мощнее.

Но ведь это как посмотреть...

Вот сейчас, например, никакая магия блондинке точно не поможет.

Вейс вернулась к девчонке и сделала всего один выпад.

Короткий. Мгновенный.

У блондинки расширились глаза. Она согнулась пополам и, как выброшенная на берег рыба, начала хватать воздух ртом.

Распорядительница, не давая ей прийти в себя, ухватила за волосы и потащила к выходу, под хрипящие вопли и крики юной магички.

— Кому-то еще не нравится то, что им выдали? — на ходу прогремел ее голос. — Или кто-то хочет вернуть свои вещички?

Никто не проронил ни слова. И я тоже молчала.

Потом — когда я стану частью отряда «Коготь Империи» — я смогу отвечать. Тогда, как у имперца, у меня будут хоть какие-то права. А пока... молчание — золото.

— Вот дура, — раздалось с соседней циновки.

Я глянула на свою соседку.

Мейлин. Богини, она что, другое место занять не могла?..

А красавица проводила взглядом упирающуюся блондинку, а потом посмотрела на меня.

— Глупо пытаться с первого дня на чем-то настаивать.

Я кивнула, не сказав ни слова. Но казалось, девушка твердо решила со мной познакомиться.

— Меня зовут Мейлин.

— Шайра, — нехотя ответила я.

— Ты местная? — спросила Мейлин, оглядывая остальных ребят.

Те неторопливо расходились по местам. Выбирать особенно было не из чего — одинаковые циновки на деревянном полу. Парни устроились ближе к выходу, девочки — в конце казармы.

Напротив меня, у стены, села еще одна девушка. Ее я тоже не помнила. Неброская, худенькая, с русой косой, но с удивительно яркими синими глазами.

— Привет. А кто-нибудь знает, какие будут испытания? — спросила она, облокотившись спиной о стену.

— Ты сначала попробуй здесь продержаться, — хмыкнула Мейлин.

— А у меня брат сюда поступал, — вздохнула другая худенькая девочка, подойдя к нам и устроившись прямо на полу между циновками. — Он прошел испытание. Но им запрещают о нем говорить.

— И все же слухи