Как приручить полковника - Аня Истомина

отговаривали, давили на то, что моя дочь еще совсем маленькая, но я уперлась и все равно сделала по-своему. Свекровь уговорила меня не отдавать дочь в садик, вызвалась сидеть с ней. Я согласилась. Прошла бухгалтерские курсы, устроилась на копеечную зарплату в государственную организацию. Начала приводить себя в порядок. С мужем отношения стали потихоньку налаживаться. Единственное, что меня не устраивало – то, как свекровь следила за Олей.

Мультики с утра до вечера, сладости и пища пожирнее, чтобы “спалось крепче” были ее методами заботы. Дочь стала капризной, поправилась и начала часто болеть. Я просила не баловать ее, а свекровь лишь отмахивалась, ведь ей виднее, она двоих воспитала. Но, что я могла предъявить, если сама согласилась на ее помощь? Что такое мультики по сравнению с желанием сохранить семью?

Все, что я могла – снова встать на очередь в детский сад, но мест пока не было. Так мы прожили еще полтора года.

А потом, когда в один из выходных моя кровиночка закатила в магазине истерику из-за того, что я не купила ей ничего, кроме шоколадки, я не выдержала.

Сказала мужу, что хочу жить отдельно. Несмотря на всю благодарность его маме, научиться самим решать свои проблемы. Самим разбираться со своим ребенком. Он снова обиделся и ушел к друзьям.

Он вообще не любил ничего менять. Его устраивала работа на заводе. Жизнь с родителями, без обязательств. Игры в компьютер по вечерам. И полное отсутствие какого-либо напряга. И если раньше я воспринимала это как данность, то теперь меня такой расклад абсолютно не устраивал.

Когда он вернулся, я уже решила для себя наверняка, что в ближайшее время перееду. С ним или без него. Потому что я не могла больше жить так, как было удобно ему. Дозрела, может, психологически. А, может, розовые очки, наконец, треснули.

По какому-то невероятному стечению обстоятельств, я почти сразу нашла объявление о работе. В крупную фирму требовался бухгалтер с опытом. Опыта у меня было мало, а вот уверенности в себе – хоть отбавляй. Директор компании лично проводил собеседование. Взял меня сразу же, несмотря на маленький стаж и дочь детсадовского возраста.

Уже потом, спустя пару лет, я поняла, что нравлюсь ему. Мужчина он был очень видный. Красивый, состоятельный, щедрый. Гораздо старше меня. Много раз намекал на то, что готов к чему-то большему, а я делала вид, что не понимаю. С удовольствием общался с Олей, когда я приводила ее на работу, если мы пропускали сад или школу.

Один раз на корпоративе директор так зажал меня в подсобке, что я едва отбилась. А потом долго мучилась совестью, хотя сама никаких попыток обратить на себя его внимание не делала. Даже уволиться хотела, но он порвал мое заявление и сказал, что не тронет больше. И не трогал.

Какой же наивной и честной дурой я была!..

Время шло. У нас уже была квартира в кредит, муж сделал в ней хороший ремонт. Мы с ним не то, чтобы были счастливы. Но и плохого ничего не было. Жили… как все.

За это время муж вырос на работе, стал больше общаться в среде начальников и так поверил в себя, что, даже не посоветовавшись, набрал кредитов на бизнес.

Открыл ИП с какими-то новыми друзьями. Почувствовал себя крутым предпринимателем. Ничего мне не рассказывал, потому что не пойму. Стал чаще употреблять выражения, типа “посмотри, кем я стал”. Начал задерживаться на работе, приходить домой под утро. А потом и вовсе заявился с какой-то молодой сикильдявкой, не сильно старше нашей Оли.

Сказал, что решил начать жизнь с чистого листа, где мне и дочери больше нет места. Собрал вещи под победоносным взглядом своей новой любви и исчез.

Все, что считал своим, он забрал. Кроме кредитов. Только узнала я об этом тогда, когда ко мне ночью пришли два огромных бугая…

Звук уведомления заставляет машинально посмотреть на экран телефона Николая. Сообщение от какой-то Иришки.

“На обед уже не жду. К ужину ждать?”

11. Инспектор

Усмехаюсь. А я уж было реально подумала, что Николай – свободный мужик. Оказалось – показалось. Ну, что ж, даже с таким отвратительным характером можно найти себе пару.

У моего бывшего мужа тоже был характер не сахар, однако это не мешало мне искренне любить его.

Впереди большой перекрёсток и я, включив поворотник, поворачиваю налево. Неожиданно впереди будто из ниоткуда появляется гаишник и машет мне жезлом съезжать на обочину.

Притормаживаю. Смотрю на спящего полковника и тихонько достаю из подлокотника его кошелек, нахожу там документы на машину. Решаю не будить Николая. Вылезаю из нее и жду спешащего ко мне инспектора. Высокий, кругленький, с бульдожьими щечками.

– Здравствуйте, – протягиваю ему свои права.

– У вас габариты не горят, – бурчит он в ответ и забирает у меня из рук документы.

– Да? – удивляюсь максимально искренне. – Только что проверяла перед выездом, все работало.

– Угу, – гаишник усмехается.

Он обходит внедорожник и показывает мне на колесо.

– А это что? – уточняет с серьезным лицом.

– Колесо, – пожимаю плечами, подходя ближе.

– Вы видите, что у вас резину жрет? Давайте составлять протокол.

– Какой протокол? – округляю глаза.

– На запрет эксплуатации.

– А можно не нужно? – хмурю брови.

Я готова дать инспектору на лапу. Еще не хватало Николаю штраф принести.

– Пройдемте, – пожимает он плечами и кивает мне на свою машину.

Вздыхаю обреченно и плетусь следом за мужчиной.

Он предлагает мне сесть на заднее сидение. Забираюсь в машину, смотрю на него щенячьими глазами.

– Ну и что мне с вами делать, Татьяна? – задумчиво крутит ручку в руках инспектор.

– Понять и простить? – снова кошу под дурочку.

– Машина у вас дорогая, – усмехается мужик, переведя на меня взгляд и пристально разглядывая. – А сорок тысяч на колеса найти не можете.

– Эмм, – задумчиво пожимаю плечами, – ну…

– Я, конечно, могу закрыть на это глаза… – мнется он и до меня наконец доходит, что он согласен на деньги.

Киваю активно.

– Допустим, пять. – сообщает он, а у меня брови лезут на лоб.

Пять тысяч? У меня в кошельке тысяча всего, ну и на карте немного.

– Ладно, три, – видимо, заметив мою реакцию и сжалившись, вздыхает гаишник.