Падение ангела - Лана Шэр

Ладно, придурок, живи. Ты помог мне её довести.

Оказавшись в квартире, я первым делом разливаю по бокалам виски, заранее понимая, что разговор предстоит тяжёлый. Но Алана отказывается. Что ж, заставлять не буду. Но побороть её будет сложнее. Впрочем, сейчас меня мало волнует то, сколько придётся приложить усилий. Главное она здесь. Остальное не так важно.

— Хочешь повоевать, я понял, — провоцирую, понимая, что на мои вопросы напрямую она сейчас не ответит.

Слишком уж я хорошо изучил её. Мою занозу.

— Повоевать? — вижу как задыхается от возмущения и кайфую от того, как разгораются её щёки от гнева, в котором она просто безумна, — Я? Серьёзно? Разве я выломала дверь чужого дома и силой тебя утащила оттуда? Или, может быть, зажимала в лифте на глазах у посторонних? Ах да, тебе же такое нравится.

Отвечает провокацией на провокацию, но я на эту херню не ведусь. Я знаю зачем тогда это сделал и по-другому было нельзя. Но мысль о том, что какие-то грязные ублюдки видели как выглядит моя возбуждённая девочка мерзко режет изнутри.

С этим я разобрался, но помнить об этом дерьме буду всю жизнь. И винить себя за то, что не предусмотрел всего. Нужно было догадаться, что Алана не успокоится и пойдёт до конца чтобы найти сестру.

Наблюдаю за тем, как она ругается на чём свет стоит и медленно обвожу глазами её тело, стараясь не слушать что она там несёт. Знаю, что злится. И говорит всю эту хрень желая зацепить. Я же хочу её. И не могу уже дождаться, когда она закончит.

Не выдержав подхожу ближе и решаю быстрее выяснить всё что мне нужно.

— Или ты сейчас же объяснишь что происходит, или я…

— Или что, Марк? — в глазах её мелькает страх, но лицо выражает решимость.

И от близости Аланы, её запаха, проникающего мне под кожу, крышу сносит к чертям.

— Или я вытащу объяснения сам, — обхватываю рукой её нежную шею и прижимаю к стене, возбуждаясь от ощущения её податливого тела, остро реагирующего на мои действия, — Так, что ты будешь хрипло выкрикивать слово за словом, пока я буду брать тебя.

Слышу тихий вздох, сорвавшийся с губ девушки, и набрасываюсь на них, жадно вбиваясь в её нежный рот. Захватываю язык и принуждаю ответить, грубо и нетерпеливо овладевая влажными пухлыми губами.

Но Алана не готова сдаваться. И со злостью толкает меня своими маленькими ладошками, пытаясь отстраниться. Секунда и по лицу прилетает хлесткий звонкий удар, обжигающий кожу. Делаю паузу, давая ей осознать то, что она сделала.

Уверен, что Алана быстро сообразит что её ждет, ведь я предупреждал. И повторно говорить об этом не буду. Если ты за безумие, девочка — я не против. Но на моих условиях.

Рывком тяну девушку на себя и толкаю к барной стойке, нагибая её над столешницей. Захватываю тонкие запястья и заламываю их за спиной, лишая возможности сопротивляться. Второй рукой стягиваю джинсы и шлёпаю по упругой заднице, наблюдая как на нежной светлой коже сразу же появляется ярко-красная отметина.

— Хочешь пожёстче, малышка? Не вопрос, — рычу, расстёгивая ширинку.

Хватит, нарвалась. Я слишком долго ждал. Нажимаю на поясницу Аланы, прогибая ещё сильнее. Бряцает пряжка ремня и я думаю о том, что в следующий раз свяжу её руки этим ремнём, обездвижив и подчинив себе.

— Нет, Марк, остановись! — голос хриплый и умоляющий, но это только распаляет меня сильнее.

Чёрт, во мне нет сил растягивать её и готовить. Тело требует ворваться в неё прямо сейчас, почувствовать себя внутри неё. Ощутить, как тугие стенки крепко сдавливают член, сводя с ума каждую секунду.

Надавливаю ноющей головкой на её лоно и понимаю, что поплыл. Я совершенно не контролирую себя и готов вот-вот сорваться.

— Нет! Прекрати! Не смей! — Алана изворачивается как ядовитая кобра, от чего во мне просыпается дикий зверь, желающий получить свою добычу как можно быстрее.

Грубее и жёстче.

Отпускаю её руки, крепко обхватываю дрожащие бёдра и врываюсь внутрь, с трудом помещаясь в девушке. Чувствую, что она ещё не достаточно возбуждена и смазки не хватает, чтобы проскользнуть в неё быстро и безболезненно, но сейчас мне плевать.

Я начинаю неистово таранить нежное лоно, сжимая бёдра Аланы так, что после точно появятся синяки. Но сейчас меня возбуждает именно брать её, наказывать, делать своей и показывать это ей. Чувствую, как по телу девушки проходит озноб, наблюдаю как пальцы судорожно сжимают столешницу до побелевших костяшек.

Всю волю прикладываю, чтобы не кончить на первых же секундах. Кровь закипает. Бурлит. Мозг взрывает. Меня просто разносит от ощущения того, насколько она тугая и тесная.

Моя. Только моя.

— Сукин сын! — кричит Алана, пытаясь оттолкнуть меня, но я лишь наращиваю темп, выбивая из неё остатки глупых мыслей. Больше никогда она не уйдёт. Никогда.

Только со мной или охраной. И точно не без разрешения. Если потребуется — буду объяснять это столько раз, сколько будет нужно. Так, как объясняю сейчас.

С силой толкаясь в неё, вбивая член глубже раз за разом, с каждым жёстким ударом вдалбливая в неё понимание того, как обстоят дела.

Но теперь мне мало. Я хочу слышать её стоны. Слышать звуки удовольствия, срывающиеся с её губ. Погружаться в неё влажную, жаждущую, текущую. И я знаю, как быстро это получить. Знаю свою девочку.

Обхватываю её живот рукой, приподнимая над столешницей, второй рукой придерживаю шею, от чего её крики становятся более низкими и хриплыми. Прикусываю нежное ушко, ласкаю языком мочку, покрываю укусами плечи. И чувствую, что за несколько секунд лоно девушки намокло, впуская меня глубже и легче.

— Вот так, — с удовлетворением шепчу, — Потекла девочка.

Крышу сносит от понимания, что это не одна из очередных фантазий, которые накрывали раньше. Она моя. Стонет с моим членом внутри, течёт от моих действий и сколько бы ни кричала о своей ненависти, хочет меня не меньше чем я её.

Между нами сразу что-то коротнуло. Я это почувствовал в первую встречу. Уверен, она тоже. Но сопротивлялась долго, за нос водила, крышу сносила своей неприступностью. Пока с ногами раздвинутыми на мне не оказалась. Тогда всё понял.

Нет, малышка, сегодня одним разом всё не закончится. Буду трахать до утра, до изнеможения, пока оба не упадём без сил. Потом привяжу к кровати и никуда не отпущу. И вообще. Теперь я понимаю, особенно чётко знаю: это затянется. Сегодня я почувствовал, что отпускать ведьму не готов.

Любого за неё порву. Пусть только сама не делает никакой