Некромант для изгоев - Ирина Камен

три головы сложив на лапах, но я чувствовала их присутствие в своем сознании как легкий, постоянный гул. Ярость ворчала во сне о сочных лодыжках того ледяного мальчика, Тишь парировала, что они несомненно, слишком волосаты, а Разум сохранял бдительный, но спокойный контроль. Это ощущалось так просто, так легко, будто мы всю жизнь были вместе.

Зал постепенно наполнялся. Студенты рассаживались группами, бросая в мой угол настороженные взгляды или откровенно враждебные. Я игнорировала их, как привыкла игнорировать писк крыс в тюремной камере.

И вот, перед самым началом занятия, в дверях появилась Фея. Она стояла на пороге, сжимая в руках свой посох, и ее глаза метались по залу, полному чужих и неприятных лиц. Я увидела как по ее лицу пробежала волна чистой паники, она искала точку опоры.

И нашла ее, в лице меня.

Ее взгляд упал на меня в дальнем углу, и ее лицо мгновенно посветлело, а нервная дрожь в ее теле, по моим ощущениям, резко отскочила в сторону, сменяясь радостью. Почему я так хорошо ее чувствую? Не обращая внимания на шепотки и удивленные взгляды, она, почти бегом, проделала путь через весь зал и бухнулась на скамью прямо рядом со мной, будто мы с ней были неразлучными подругами с детства.

— Ириттель! Ты здесь! - выдохнула Фея рядом со мной, ее щеки раскраснелись от быстрого бега, - А то я заблудилась, тут такие длинные коридоры! А потом этот лестничный пролет... - она потерла свою разбитую коленку, и мне стало ее жалко. Правда жалко.

— Брик хотел меня проводить, но потом сказал, что фамильярам сюда нельзя, он такой умный! Он утром принес мне в зубах какой-то корень, я его изучила, он отлично подходит для заживления ран, я тебе потом...

Она тараторила, не переводя дух, явно пытаясь заглушить свой собственный страх болтовней. Я просто сидела и слушала ее, чувствуя, как ее нервная, но искренняя энергия нарушает мою привычную изоляцию. Это было... странно. Но не неприятно. И тут она заметила, что тут все с фамильярами. Она заглянула под стол, поглазев на Цербера, который так же взглянул на нее, потом на остальных, у кого сидели птицы на плечах, лисы в ногах, и все в этом роде. И она нахмурила свои чудесные брови, пыхтя.

В этот момент в зал вошел учитель. Это был не седовласый маг, а еще один военный в потертом, но безупречно сидящем мундире, с лицом, покрытым мелкими шрамами, и взглядом, привыкшим видеть смерть в лицо.

— Меня зовут капитан Вэйланд, - его голос был резким, как удар хлыста, и зал мгновенно затих, - Я буду учить вас не фехтовать, а убивать. И выживать. Вместе со своими фамильярами.

Он прошелся взглядом по залу, и его глаза задержались на моем мече, а потом на Фее с ее посохом, и он едва заметно хмыкнул. Весело ему?

— Вижу, не все из вас успели как следует пообщаться со своими новыми спутниками, - он кивнул в сторону нескольких студентов, чьи фамильяры сидели поодаль или выглядели растерянными, - Связь – это не игрушка. На поле боя промедление в долю секунды, пока вы кричите своему барсуку "иди сюда!", стоит жизни. Вам нужна не просто связь, вам нужно слияние. Достигается оно не лаской, а силой воли, выдержкой, дисциплиной. Всему этому я и буду вас учить. Если, конечно, выживете.

Фея съежилась рядом со мной, но потом украдкой потянулась и положила руку на рукоять моего меча, будто ища в его холодной твердости поддержки. Я не отстранилась.

"Интересный выбор союзника, - прозвучал в моей голове спокойный голос Разума, - Хрупкий, но упрямый."

"СЛИШКОМ МНОГО ЗВУКОВ, - проворчала Ярость, - МНЕ НЕ НРАВИТСЯ ЭТОТ ЧЕЛОВЕК. ПАХНЕТ ПОТОМ И КРОВЬЮ."

"Все воины пахнут потом, дорогая, - лениво заметила Тишь, потеревшись о мою ногу своим носом, - Это называется гигиена. Или ее отсутствие.. Впрочем, не нам судить".

Я смотрела на капитана Вэйланда, чувствуя, как в зале повисло напряженное ожидание. Сила воли, выдержка... у меня их было в избытке. И теперь, с тремя голосами в голове и одним болтливым целителем рядом, предстояло доказать это еще раз.

Капитан Вэйланд прошел перед рядами, его сапоги отбивали четкий, военный ритм по каменному полу.

— Первое, что вы должны усвоить: ваш фамильяр - это не домашний питомец, - его голос резал воздух, - Это ваше второе "я". Ваша тень, ваши когти, ваши дополнительные глаза и уши. На поле боя вы должны чувствовать угрозу, которую он видит за вашей спиной. Чуять запах крови его ноздрями. Если он ранен, вы должны чувствовать боль, если он убит...

Он сделал паузу, давая нам прочувствовать тяжесть этих слов.

— ... часть вашего разума умрет вместе с ним. Вы станете уязвимее, медленнее. И, скорее всего, следующий удар получите именно вы. Поэтому, ваша связь это не привилегия. Это вопрос выживания.

Он начал объяснять основы ментальной проекции, как не просто отдавать приказы, а делиться ощущениями, как проецировать картинку из своих глаз в сознании

фамильяра и наоборот. Это была сухая, сложная теория, требующая колоссальной концентрации.

Я слушала, половиной сознания тут же пробуя применить его слова на практике. Я закрыла глаза и попыталась увидеть зал не своими, а их глазами.

"ТЕМНО, - сразу же пронеслось в голове, - НО Я ВИЖУ ВСЕХ ЭТИХ КРОШЕЧНЫХ ЧЕЛОВЕЧКОВ. ТА ЧЕРНОВОЛОСАЯ ДЕВЧОНКА СИДИТ СЛИШКОМ ПРЯМО. ЛЕГКАЯ МИШЕНЬ"

Это была Ярость, сканирующая зал на предмет угроз.

"Обрати внимание на текстуру камня на той колонне, - вмешалась Тишь, заставляя уголок моего рта дрогнуть, - Такие интересные прожилки... Идеально, чтобы поточить коготки".

"Сконцентрируйся, - мягко, но твердо напомнил Разум, - Попробуй увидеть то, что вижу я". Его видение было самым четким. Стереоскопическим, лишенным эмоциональной окраски, чистым анализом окружающей обстановки. И я увидела, что тот мускулистый парень, который был на прошлом занятии, смотрит на меня, изучающим взглядом, а Рейн рядом с ним резко потянул его за рукав своей рукой, бросив на меня ядовитый взгляд. Почему они вообще находятся тут?

В этот момент дверь в учебный зал распахнулась, как и мои глаза.

На пороге, пыхтя и переминаясь с лапы на лапу, стоял Брик. Барсук Феи. Он был мокрым с головы до ног, с его густой шерсти капала грязная вода, а лапы были в свежей грязи. Он выглядел предельно довольным собой. Обнюхав воздух, он тяжелой, неторопливой походкой направился