Француженки не заедают слезы шоколадом - Лора Флоранд

– Я этого не понимаю, – продолжал Мартин. – Патрику надо уйти из ресторана отеля. Ему нет смысла оставаться здесь. Он же получил воротник, merde. – В голосе звучало кроткое благоговение. Мартин имел в виду воротник с полосами bleu, blanc, rouge, который присуждали той элитной, редкой породе Meilleurs Ouvriers de France^[25], победивших на конкурсах поваров, по накалу страстей не уступавшим Олимпийским играм. Повара интенсивно готовились к этим соревнованиям в течение всей своей жизни, а Патрик выиграл, казалось, едва пошевелив пальцем, и сравнялся с Люком Леруа. Со стороны же казалось, будто ему это совершенно безразлично.

К тому же он остался там, где был, то есть вторым. Другой повар с таким воротником мог бы делать все, что угодно, – например, управлять любой кондитерской кухней или потребовать себе заоблачную зарплату.

Вероятно, он уже получал здесь такую зарплату, но… почему он не хочет начать собственный бизнес?

– Может, он поэтому и начал драться с Люком? – предположил Грегори.

Все посмотрели на него. Худощавый, темноволосый молодой человек, который совсем недавно выпрыгнул из юности и сразу повзрослел в напряженной работе, пожал плечами.

– Ну, я знаю, что он флиртует со всеми, у кого есть пульс, но целовать женщину, по которой Люк Леруа сходит с ума? Да еще прямо у него под носом? Может, хочет, чтобы Люк сам уволил его? Может, он думает, что это единственный способ вырваться на свободу?

Сара на секунду задумалась – когда Патрик поцеловал Саммер Кори, посчитала ли та себя особенной? Или неприлично богатая, великолепная светская львица Саммер и вправду была особенной?

Даже для Патрика.

«Я ненавижу тебя».

Сара отодвинула от себя пустую бутылку.

– Хотите пари, что он уйдет до конца года? – внезапно спросил Эрве, а тело Сары покрылось испариной, когда новое пиво скользнуло на стол перед нею в сильной, квадратной руке с темно-золотыми волосами, рассеянными по тыльной стороне.

– Сколько ставим? – спросил Патрик, плюхаясь на стул возле Сары так, будто в его теле не было костей. Лениво прикрывая зевок одной рукой, он взмахнул другой, и официантка начала раздавать пиво всем за столом. Патрик всегда покупал для всех. Обычно два раза. Пока мужчины принимали пиво с небрежным «спасибо», он рассеянно наполнил Саре холодный стакан. Она приняла это как незначительный знак вежливости, ведь Патрик был настоящим французом. Может, он даже не осознавал, что делает.

И конечно, понятия не имел, какие смутные желания и сожаления возникли у нее. И как она разгневана.

«Я ненавижу тебя. Иди, делай вид, что ты заботишься о других, соблазняй их этими своими глупыми, бессмысленными знаками внимания. А меня оставь в покое».

– Я думал, что ты из отеля пошел прямо домой, – сознался Эрве. – Какого хрена, Патрик! И как же нам обсуждать тебя, коли ты сидишь здесь?

– Не обращайте на меня внимания. Я буду пить пиво и мечтать о горячих женщинах. – Патрик лениво взмахнул рукой.

Саре почудилось, что если бы она подняла его запястье, а потом отпустила, то рука шлепнулась бы, как вареные спагетти. Картина предстала столь ярко, что Саре захотелось обвить пальцами его жилистое предплечье и ощутить сильные мышцы и крепкие кости, хотя ее пальцы даже не смогли бы сомкнуться вокруг его руки.

Что бы она ощутила, если бы всем телом легла на его расслабленное тело, погрузилась в него, почувствовала каждый мускул и его силу…

– О таких, как Саммер Кори? – с усмешкой спросил Эрве. – В самом деле поцелуй того стоил?

Патрик выдал сверкающую улыбку и, нежно прикоснувшись пальцами к своим губам, вздохнул с преувеличенным выражением блаженства. У него на лице еще были видны полученные в драке синяки, не столь заметные в полумраке бара, нежели в безжалостно ярком свете кухонь.

Сара пару секунд рассматривала пиво, потом опустила левую руку и нащупала свой маленький рюкзачок на полу возле стула.

– Но я не совсем уверен, что хорошо смотрюсь рядом с блондинкой, – сказал Патрик справа от нее. Она так старалась не слушать, что у нее гудело в ушах. Один из его длинных сильных пальцев задел ее голову, и внезапно у Патрика в руке оказалась прядь ее черных волос. Он приблизил ее к своим волосам цвета утреннего солнца, наклонившись к Саре так близко, что у нее мурашки побежали от корней волос к пальцам ног. – Даже не знаю. Что скажешь? Тебе не кажется, что меня лучше оттеняет черный цвет?

«Я ненавижу тебя. Ты просто ублюдок».

Поворотом головы Сара высвободила волосы и втянула рюкзачок к себе на колени.

– Я же просто подразнил Люка, – заявил Патрик непонятно почему, ведь он никогда не оправдывался. Даже когда парни обвинили его в том, что он переспал с монахиней, он ответил, что переспал со всеми в женском монастыре, включая священника.

Сильное, сверхъестественно гибкое запястье Патрика согнулось, когда он отодвигал свое пиво, и Сара перевела взгляд с его руки на лицо, но он не смотрел на нее.

– Я знаю, вам нелегко понять, но Саммер Кори действительно женщина не моего типа.

Все мужчины уставились на него, приоткрыв рты. Эрве вдруг заржал.

– Надо же. Это потому, что ты мечтаешь о серьезных, преданных отношениях, ведь так?

Все рассмеялись. Даже Ной усмехнулся.

Сара расстегнула молнию на рюкзачке.

Патрик посмотрел на удивленные лица парней, сидящих за столом, развалился на стуле, расслабляясь еще больше, и при этом коленом наткнулся на ногу Сары.

– Нет, главным образом потому, что я мечтаю о близняшках.

Мужчины засмеялись снова. Ной слегка покачал головой, продолжая ухмыляться.

Сара нашла свой бумажник на самом дне рюкзачка, но рука Патрика скользнула со стола и обвила ее запястье. Его голубые глаза были обращены в ее сторону так долго, что Саре показалось, будто он собирается дружески подмигнуть ей как своему лучшему тайному другу, единственному в мире, кто понимает его.

– Моя очередь платить, – сказал он ей без звука, одними только губами.

Он всегда так делал. Являлся, когда все уже начинали расслабляться, успев всерьез обсудить его или Люка Леруа, оплачивал счет за всех и позволял дразнить себя. Тяжелый трудовой день получал золотое, легкое завершение, и делал это Патрик так же легко и просто, как оформлял десерты.

Сара выдернула запястье из его руки, и ее удивило, что он позволил ей это. Лишь его брови немного приподнялись.

– За свое пиво я могу заплатить сама.

Проблема, черт побери, была в том, что она не могла позволить себе платить за всех. Она получала четыреста евро в месяц, которые даже не покрывали аренду крошечной квартирки в Девятом округе^[26]. Сара смогла протянуть до сих пор лишь благодаря сбережениям, которые скопила за два года на своей первой работе после окончания колледжа.