Убиться веником - Тина Хакки

«Может, познакомимся наконец?» — тут же написала она. Но Самурай ей больше не отвечал, а вскоре и ник его исчез из списка чатлан.

— Ничего себе интрига! — буркнула себе под нос Убиться_веником и заторопилась домой. В конце концов, никто не собирался заниматься вместо нее такими тривиальными вещами, как стирка и уборка.

В следующий раз, продолжая мило общаться в чате с Булочкой, Убиться_веником заметила того самого Самурая и послала ему «привет». Она не думала ни от кого прятаться, писала на общей доске, то и дело отвлекаясь на телефонные звонки, особенно не вникая в разговор и не пытаясь найти в нем глубинный смысл. Но наконец до нее дошло, что Самурай отвечает ей как-то скомканно. «Странный, однако, тип!» Тина не успела развить свою мысль, как получила сообщение от Аленки в привате:

«Тинка, милая, тут мой Стас все ходит кругами и никак не может тебе признаться, что хоть ты ему и очень нравишься, но любит он меня одну».

«Ничего себе! Извини, у меня и в мыслях не было никакого флирта, ты в курсе, кто меня волнует, да и не успела я ничего толком про него узнать, он вчера «вылетел» из чата».

«Мужики, что с них взять!»

Она высказала Стасу все, что о нем думала.

«Мог бы и сразу сказать, дабы избежать недомолвок, недосказанности и прочая! Неужели ты не видел, что мне от тебя, собственно говоря, ничего не надо?» — прочел у себя на мониторе Стас.

«Что ж поделать, вот такой я, в силу врожденной тонкости, деликатности и хорошего воспитания», — попытался отшутиться он.

Инцидент был исчерпан, но Тинке еще долго казалось, что она чем-то обманула подругу и даже обидела. На душе оставался какой-то неприятный осадок. Она не выдержала и позвонила Булочке.

— Что ты, прекрати немедленно! — рассердилась на нее Алена. — Я уверена в его чувствах точно так же, как уверена, что ты не способна на подлость. Давай я тебя вечером подвезу? — предложила она.

— Неудобно как-то? — промямлила Тина. Звонила она совсем не из-за того, что ей хотелось покататься на Булином «фольксвагене», ей действительно было не по себе.

— Очень даже удобно, да тебе до меня идти целых пять минут ножками, прогуляешься, тебе не повредит, и никаких «но». Звони, жду.

Вечером подружки встретились, и Тинка с удовольствием отметила, что Булку можно было смело брать и ставить в витрину любого из бутиков, которые попались по дороге от офисного центра «Столешники» до Дома моделей «Кузнецкий мост», о чем она не преминула сообщить Алене.

— Брось, не суть! — выдала Аленка ей в ответ свою любимую фразу.

— А что поделать, раз так склалось и обратно не раскладывается? — усмехнулась Тинка.

— И я поняла, чем он тебя «зацепил», от него так и веет надежностью, так и хочется, чтобы он носил на руках, потому что в сердце живет стопроцентная уверенность в том, что он тебя никогда не уронит. Так примерно? — подмигнула она подружке.

— Скорее да, чем нет, а еще он…

Практически вся дорога от центра до Кунцева была посвящена ему, Булочке необходимо было выговориться, а Убиться_веником умела слушать.

— Женщина за рулем — это экстремально все-таки! — подколола Тина, когда они лихо свернули туда, куда поворот был запрещен.

— Зато мы сэкономили минут двадцать, а то и больше! — улыбнулась Аленка. — Кстати, вчера ночью Винни Пух рассказал уморительную историю про женщин за рулем.

— Кто такой Винни? — поинтересовалась Тина. — Я совсем не знаю тех, кто сидит в чате по ночам. Неужели такая же толпа народу?

— Толпа чуть меньше, конечно, — согласилась Аленка. — Но, честно говоря, мне «ночная смена» больше нравится. Словами вряд ли объясню почему, но впечатление у меня сложилось именно такое. Винни, он… — Булочка покрутила в воздухе руками, изображая что-то похожее на элемент из восточных единоборств. — Винни Пух он и есть Винни Пух, только на Джеки Чана похож, но моложе и умнее. У него свой бизнес — строят они там чего-то по просьбам заказчиков.

— А я-то думала, что голливудское кино у нас снимают. Впрочем, строительство — штука не очень надежная, есть деньги — строят, нет денег у народонаселения — так и строить перестанут. Или спроса не будет, или кирпич подорожает, или цемент не той марки завезут. На мой взгляд, очень рискованный бизнес… А то, глядишь, и со стройки чего сопрут! — задумалась Тина.

— Ну так вот, едут однажды ребята Винни на старом-престаром «Москвиче», перевозят в нем какие-то там стройматериалы. Уточняю, машина очень дряхлая, наверное, помнит времена, когда Никита Сергеевич ботинком по трибуне в ООН стучал, но зато свежепокрашенная, в яркий такой радостный оранжевый цвет, в общем, сплошной китч, но ехать — едет, а большего от нее никто и не требует. И вдруг попадают они в ДТП, въехали в зад новехонькому джипу, перекрестились уже, предвкушая, что дальше будет. И тут из джипа выпархивает мадам, импозантная такая, ухоженная, обвешанная брюликами, на шпильках, в серебристой чернобурке, оцени, в Москве, весной, в шубе! — и начинает по мобильнику названивать:

«Алле, дорогой, я тут попала в аварию! Ну откуда я знаю, какой марки эта машина? Я свою-то с трудом помню!»

Тем временем маляры-штукатуры прикидывали, во что им обойдется ремонт помятого зада иномарки — в их испуганных глазах доллары так и мелькали. Тут мадам возьми и спроси: «А что за автомобиль у вас?» Злые, как сто чертей, те с издевкой ляпнули: «Как что за автомобиль, «ягуар», не видишь, что ли?»

Ничтоже сумняшеся, блондинка вновь поднесла телефончик к ярко накрашенным губам: «Это «ягуар», милый, оранжевый такой «ягуар»! Что мне теперь делать?» И вдруг эта самая мадам юркнула быстренько в свою шикарную машину, хлопнула дверцей — и была такова.

А «Москвич» еще долго стоял на обочине дороги, ребята никак не могли прийти в себя. Так что я далеко не худший вариант! — звонко рассмеялась Аленка.

В офисе было тихо, коллеги Тины, даже самые заядлые трудоголики, уже разошлись по домам. Последний из уходящих оглянулся на склонившуюся над клавиатурой девушку и буркнул себе под нос, что электронная любовь еще никого до добра не доводила, а она даже не услышала его толком, уши были довольно плотно прикрыты наушниками, из которых доносились звуки этюдов Паганини.

«Я так люблю тебя, Вэл!» — в который раз писал ей Денис.

«Извини, но я не очень тебе верю…» — в который раз отвечала она.

Он писал ей всякие глупые нежности и откровения, порой их переписка напоминала написание эротического рассказа от лица главных действующих лиц. Иногда они забредали в чат, чтобы подурачиться, никто и не догадывался об их настоящих чувствах. Но в один прекрасный момент и эта забава потеряла свое очарование. Первым не выдержал Денис: «Я слишком люблю тебя, довольно, довольно препираться и веселить почтеннейшую публику! Я слишком собственник и не хочу делить тебя ни с кем». Никаких возражений со стороны Тинки не последовало. Единственное, что ее тревожило, была мысль о том, что Денис как-то больше не заговаривал об их возможной встрече.