Любовники и лжецы - Бренда Джойс

– Так, значит, вы репортер из воскресной газеты?

– А вы Джексон Форд, – сказала она, с улыбкой протягивая руку.

Приятно удивленный, Джек пожал протянутую руку. Линда Майер, стройная брюнетка с ярко-синими глазами, скрывавшимися под очками в черепаховой оправе, была, несомненно, весьма привлекательной женщиной лет тридцати с небольшим.

– Я Джек. Добро пожаловать. – Он жестом пригласил ее войти. – Хотите что-нибудь выпить? Или съесть?

– Я думала, вы не пьете, – торопливо сказала она.

Скользкая тема. Джексон Форд, по собственному признанию, был алкоголиком и наркоманом, избавившимся от пагубных пристрастий семь лет назад.

– Я не пью. Но если кто-нибудь пьет в моем присутствии, это меня не беспокоит.

– В таком случае я с удовольствием выпью белого вина.

Подав Линде бокал, Джек повел ее в ту часть гримерной, которая служила гостиной, и сел рядом с ней на обтянутую мягкой замшей кушетку.

– Не ожидал увидеть такого репортера, – игриво сказал он. – Иначе не стал бы жалеть, что пришлось отменить одно свидание.

Линда знала, что женщины сходят по Джеку с ума; во всяком случае, за ним прочно укрепилась репутация обольстителя. Тем не менее она испытывала нервное возбуждение. Она для него слишком стара. Все его женщины были в возрасте восемнадцати или около того.

– Не возражаете, если мы, не теряя времени, сразу приступим к делу? – спросила она и покраснела.

– Не возражаю. – Джек усмехнулся.

Смущенная Линда включила маленький диктофон.

– Джек, – начала она, стараясь, чтобы голос не дрожал, – я знаю, что вам, наверное, приходилось рассказывать свою биографию миллион раз, но…

– Два миллиона раз, – уточнил Джек, обнажив в улыбке невероятно белые на фоне смуглой кожи зубы.

– Поправка принята. Два миллиона. Но я хотела бы услышать ее в вашем изложении.

– Ладно. С чего начать?

Он заметил, что она сидит, изящно положив ногу на ногу. И почему его всегда одолевает похоть?

– С самого начала, – попросила Линда. – Вы родились в Канзас-Сити.

– Правильно. Тридцать семь лет назад.

– И ваш отец…

– Мой отец был автомехаником и пьяницей. Он бросил нас, когда мне было шесть лет. Мою мать это очень обрадовало. Она была официанткой. Мы жили на городской окраине. В настоящих трущобах. Я играл в хоккей и воровал, а она работала. Иногда мать не приходила домой ночевать. Порой приводила мужчин, которые, уходя, оставляли деньги на ее ночном столике. И я всегда слышал: «Отстань, Джек. Разве ты не видишь, что я не одна? Ложись спать, Джек. Джек, иди на улицу и поиграй. Джек! Я кому сказала: иди на улицу и поиграй!» Однажды ушла и не вернулась. Тогда мне было одиннадцать…

Ничтожная дешевая проститутка. Он на всю жизнь запомнил этот день. Даже сейчас, при одном воспоминании об этом, у него до боли сжалось сердце. Джек вернулся в пустой дом. И сразу все понял. Он всегда знал, что когда-нибудь мать тоже бросит его, как и отец. Растерянный, не желая верить тому, что произошло, он поплелся на кухню и, найдя там полпинты виски, выпил все до дна и отключился. Он не плакал по ней. И никогда не станет.

Кто бы ни позвонил ему сегодня, это не его мать. Его мать умерла.

– Продолжайте, – мягко приободрила его Линда.

Джек улыбнулся. Как-никак он актер.

– Я уехал оттуда. На попутных машинах добрался до Сент-Луиса. Жил на улицах. Примерно год спустя меня задержали за угон автомобиля. Это был шикарный «тандерберд» вишневого цвета. – Он усмехнулся. – Полицейские узнали, что у меня нет родителей, и засунули меня в исправительный центр. Это было самое лучшее, что когда-либо со мной случалось.

– Исправительный центр?

– Нет. Дом моих приемных родителей, куда я попал оттуда. Это была по-настоящему добрая супружеская пара. Их собственные дети выросли, обзавелись семьями и жили в Нью-Йорке. Старики окружили меня любовью или по крайней мере пытались сделать это.

– И тогда вы обнаружили у себя тягу к сцене?

– Да-а. Но правильнее было бы сказать, что я обнаружил тягу к преподавательнице театрального училища. Господи, как же она была хороша! Высокая, красивая. Делия Корис.

– Ну и?

– Я безумно влюбился в нее. И стал посещать все ее уроки. Я хотел, чтобы она меня заметила, поэтому изо всех сил старался хорошо учиться. Впервые в жизни у меня появилось желание добиться успеха.

– Продолжайте.

– Я родился актером. Не поймите меня неправильно, мне еще предстояло учиться и учиться. Но у меня были врожденные способности, и мисс Корис, заметив это, взяла меня под свое крылышко и стала по-настоящему работать со мной. Наверное, я был неплохим учеником. – Его лицо снова осветилось улыбкой.

Что правда, то правда: Джек был очень неплохим учеником.

Он никогда не забудет, как она в первый раз занималась с ним любовью. Джек пришел к ней на урок. Ничего не скажешь, ему было чему поучиться! Для него это было не впервые – он утратил невинность в двенадцать лет, – но оральным сексом еще никогда не занимался. Джеку это понравилось. Ей – тоже.