Дорога судьбы - Даниэла Стил

Президент банка снова кивнул:

– Мы сделаем все, что сможем, миссис Харт. Где васнайти?

– Я подожду дома... или мне лучше остаться здесь?

– Нет, я пошлю за шофером, и он отвезет вас домой. Как толькомы что-нибудь выясним, я тут же сообщу. – Он и сам был подавлен трагедией.

Харты были его крупнейшими клиентами, как в свое время иотец миссис Харт. Дай-то Бог, чтобы ее муж уцелел!

Он проводил ее до машины, сообщил шоферу адрес и поспешилназад, чтобы отдать приказания своим служащим. Был послан телеграфный запрос вуправление Центральной Тихоокеанской линии с требованием немедленного ответа.Кроме того, в местное управление железной дороги был отправлен курьер, и теперьоставалось только ждать.

Новость оказалась трагической. Джон Харт ехал в одном изшести вагонов, которые сильнее всего пострадали при крушении, поскольку сошли срельсов и упали в ущелье глубиной в несколько сот футов. Бездыханное тело Хартаподняли из каньона через несколько часов и сначала не смогли опознать. Однакотеперь никаких сомнений не оставалось, и филиал банка в Огдене сообщил об этомс выражением соболезнований семье погибшего.

После полудня, когда машина въехала в ворота дома Терстонов,нервы президента банка были напряжены до предела. Дверь открыла горничная, ибанкир промолвил, что хотел бы повидать миссис Харт. Сабрина появиласьмгновенно, как только ей доложили о том, что ее спрашивают. Оставив Джонатананаверху с одной из горничных, она стремительно сбежала вниз и с мольбойпосмотрела в лицо президента. Разумеется, они узнали, что Джон участвует вликвидации последствий аварии. Он так привык к катастрофам на рудниках, чтокрушение поезда было для него пустяком.

Тревожно улыбаясь, она посмотрела на стоявшего внизу мужчину.Мрачное выражение его лица заставило ее замереть на месте.

– Джон? – едва слышно прошептала она, стоя прямо подвитражным куполом. – Он... С ним все в порядке, не так ли? – Она сделала ещенесколько шагов вперед и остановилась лишь тогда, когда президент банка покачалголовой.

Он собирался рассказать ей обо всем подробно, собиралсяусадить ее, чтобы она не упала в обморок. Ни за что на свете он не согласилсябы принести ей эту весть, но у него не было выбора. Сейчас он подавленносмотрел на Сабрину и не знал, что предпринять. Этого не должно было случиться стакими замечательными, любящими друг друга людьми...

– Я искренне сожалею, миссис Харт, но мы получилиизвестие... – Он глубоко вздохнул и продолжил: – Ваш муж погиб прошлой ночью вовремя крушения. Его тело извлекли из каньона сегодня днем... – ему ужасно нехотелось произносить эти слова, но обратного пути не было, – и уже опознали.

У Сабрины вырвался страшный крик. Так она кричала, когдарожала Джонатана, но эта боль была неизмеримо ужаснее и мучительнее. Джонабольше нет! Она страдальчески посмотрела на президента банка, а он, поражаясьглубине горя Сабрины, не знал, чем ее утешить. Так они и стояли на нижнихступеньках лестницы дома Терстонов, под тем самым куполом, который былвосстановлен по приказу Сабрины после землетрясения 1906 года. Но они смотрелине на купол, а в лицо друг другу, и он видел, как глаза Сабрины наполняютсяслезами. Затем она оставила его и медленно направилась к двери. Она не кричала,не плакала, не лишилась чувств. У нее не было истерики, и она держала себя вруках. Она просто вышла в парадную дверь и посмотрела вокруг так, словнонаступил конец света или конец Сабрины Харт.

Объяснить двухлетнему Джонатану Харту, что его папа умер,было невозможно. Он еще только начинал говорить, и не было способоврастолковать ему происшедшее. Зато все остальные знали об этом, и, когда телоДжона привезли в город, в старой церкви Святой Марии отслужили заупокойнуюслужбу; хоронили же его в Напе. У Сабрины было такое чувство, будто она умерлавместе с ним. Она настояла, чтобы открыли гроб, и сидела одна в библиотеке домаТерстонов, глядя на его застывшее лицо и вычесывая из волос песчинки и ожидая,что он вот-вот проснется и скажет, что это ошибка. Но ошибки не было. Джон Хартне шевелился; ее короткая жизнь с ним подошла к концу. Они прожили вместе лишьсемь лет, и теперь она не могла себе представить, как ей жить дальше. Никогдаеще она не испытывала такого душевного опустошения... Сабрина часамипросиживала на крыльце, глядя в пространство, пока не приходила Ханна. Старухапохлопывала ее по руке и напоминала о домашних делах или обязанностях передДжонатаном. Казалось, со смертью Джона ее сердце опустело: она ничего нечувствовала, ничего не видела, ни с кем не разговаривала и ничего не могла датьсвоему ребенку.

Ей уже не раз говорили, что на обоих рудниках, ее и Джона,накопилось много дел и нерешенных проблем, но у Сабрины не было ни сил, нижелания ехать туда. Теперь ей было непонятно, почему раньше она противиласьобъединению обеих шахт. Была ли тому какая-то особая причина? Кому и что онахотела этим Доказать? Нет, она не знала, не помнила, да и не могла вспомнить. Изаставить себя заниматься их общим делом было выше ее сил.

– Миссис Харт, вам надо съездить на рудник, – умолял ееуправляющий, несколько раз приезжавший в Сент-Элену.

Она кивала, но не ехала туда ни завтра, ни послезавтра. Такпрошел месяц, и однажды, когда к ней приехали отчаявшиеся управляющие обоихрудников, она поняла, что на этот раз отвертеться не удастся. Она села в машинуДжона и повезла их сначала на свой рудник. Когда она вошла в свой кабинет, тословно переместилась во времени, все здесь казалось таким родным и знакомым...На нее нахлынул поток воспоминаний: она вспомнила свой первый день в этомкабинете после смерти отца, свою смелую речь, толпами уходивших людей...безобразную сцену с Дэном... Она почувствовала себя такой же одинокой, кактогда, будто все это произошло не десять лет назад, а только вчера. Она посмотрелана сопровождавших ее мужчин и начала плакать, а потом разрыдалась. Управляющийосторожно обнял ее.

– Миссис Харт... Я знаю, как вам больно, но...

– Нет, нет. – Она покачала головой и безнадежнопосмотрела на него. – Вы не понимаете. Я не могу, не могу больше... У меня нетпрежних сил... – Он не понял, что она имела в виду.

Сабрина вздохнула, постаралась взять себя в руки иопустилась на стул, на котором обычно сидел Джон, когда бывал на ее руднике.

– Я не могу работать на прииске, как раньше. Я должна позаботитьсяо сыне. – Оба управляющих знали, что она вела все дела здесь, и считали, чтоэто у нее здорово получалось, но никто не собирался просить ее вернуться.

– Мы и не думали, что вы согласитесь, миссис Харт.

Эти слова удивили и в то же время успокоили ее. Неожиданноей пришло на ум, что именно этого она и боялась весь месяц: увидеть брошеннымиприиски, детище Джона, которому он отдавал столько сил. Без него они должныбыли казаться пустыми. Эта мысль была непереносима. Тяжело вздохнув, Сабринавстала.