Ветер перемен - Юлия Прохорова

Влетев в зал бара, первое, что я заметила – в помещении нет посетителей. Стулья подняты на столы, свет местами выключен, полы помыты. Странно, что бар так рано закрылся.

– Мы здесь! – раздалось вдруг эхом по залу. Я повернулась в сторону, откуда доносился голос, и увидела за барной стойкой бармена, протирающего стаканы. А недалеко от него Алекса. Он сидел на высоком барном табурете, руки положены на барную стойку, а голова лежит на руках.

– Алекс! – произнесла я, кидаясь к нему. – Господи, что случилось? Что с ним? – эти вопросы были уже адресованы бармену.

Едва я подошла к Алексу и коснулась рукой его плеча, как он поднял голову, увидел меня, а потом неуклюже развернулся на табурете, чуть с него не свалившись, и, обхватив меня двумя руками, прижался головой к моей груди.

– Эмиии… – протянул он, покрепче меня обнимая.

– Алекс… Что?… Что случилось? Где ты был весь день?

Алекс молчал, поэтому я перевела вопросительный взгляд на бармена. Мой звездный друг был в стельку пьян.

– Он сидит здесь весь вечер и самозабвенно глушит алкоголь, попеременно заказывая то виски, то скотч. Но когда он заказал «воч скиски», я понял, что пора вызывать подмогу. Он попросил позвонить вам.

– Спасибо, – я поблагодарила бармена и перевела взгляд на Алекса. Он все так же обнимал меня. – Алекс, ну зачем же? – я ласково коснулась ладонью его кудрявой шевелюры.

Впервые я увидела его таким уязвимым и практически беспомощным. Мое сердце переполнилось нежностью и парализующей здравый смысл любовью.

Алекс промычал что-то нечленораздельное.

– Мы никогда не видели раньше Алекса в таком состоянии, – прокомментировал вдруг бармен, под «мы», очевидно, подразумевая итальянцев. Или, может, его поклонников. Или, может, его друзей. – Должно быть, ему, и правда, нелегко. Вы могли бы догадаться.

– Догадаться? – недоуменно спросила я. – О чем?

Бармен промолчал, лишь пристально посмотрел на меня и приподнял вверх одну бровь.

Ну, и что это значит? Неужели его так ранили мои слова?

– Алекс, расскажи мне, что стряслось? Почему ты уехал и не дал мне договорить? – снова обратилась я к нему, ласково поглаживая рукой его затылок и изо всех сил сдерживаясь, чтобы не наклониться и не поцеловать его в макушку.

– На хрена мне всё это, если ты не хочешь быть со мной? – проговорил он, с трудом выговаривая слова и вздыхая, а потом, чуть отстраняясь от меня и глядя на бармена, добавил: – Te l'ho detto, amico mio. Lei non mi ama26.

– Сделайте, пожалуйста, ему крепкий черный чай, – попросила я бармена, а потом посмотрела на Алекса, взяла его лицо в ладони и, глядя в глаза, сказала: – Все совсем не так, как ты думаешь! Я не уверена, о чём ты сейчас говоришь… особенно на своем языке… Но… если… всё дело в нашем утреннем разговоре, я просто не так выразилась… – проговорила я.

Пару секунд Алекс вглядывался мне в глаза, потом почему-то неожиданно погрустнел и снова меня обнял, прижавшись ко мне головой. Я не знала, что мне делать.

– Прсти меня. Я всё испортил, да? От мня слишком много проблем, – проговорил вдруг он, – скорее всего, в итоге ты во мне разочаруешься. Нет нчего удивитлного, что ты не хочешь быть смной.

– Алекс, всё не так, – проговорила я, совершенно не представляя, что нужно говорить в такие моменты. Мне невыносимо было видеть его таким печальным. И я никак не могла понять, что за страшную тайну из прошлого он скрывает, отчего так боится мне всё рассказать. – Ты не так понял меня утром. Ты напугал меня такой неожиданной переменой в твоем отношении ко мне…

– Ты боишься меня? – снова спросил он. – Всё прльно, ведь я разрушаю жизни.

– Почему ты так говоришь? – я с тревогой взглянула на него. Да что такое, блин, с ним происходит? Как бы я хотела получить сейчас ответы на все мои бесчисленные вопросы. – Ты не разрушаешь мою жизнь, ты, наоборот, наполняешь её. С твоим появлением в ней столько радости, смеха и… любви, что боюсь я не тебя, а, скорее, своих чувств к тебе.

– Можно вас попросить, – встрял вдруг бармен, ставя рядом с нами на барную стойку чашку с горячим чаем, – когда он вам всё расскажет, отнеситесь с пониманием к его состоянию.

Что?! Значит, бармен в курсе того, что скрывает Алекс! И Ким в курсе, поэтому она говорила мне все те странные фразы о том, что Алекс со мной снова стал прежним. И Виттория… Что я вернула им Алекса…

Мне стало не по себе.

– Алекс, почему ты так напился? – спросила я, поглаживая его по голове.

– I just died in your arms tonight,

It must have been something you said27 – негромко пропел Алекс, вторя солисту группы Cutting Crew, чей голос доносился из динамиков над барной стойкой.

– По-моему, он сидит здесь в таком состоянии, потому что вместо того, чтобы провести этот вечер с ним и поговорить, вы гуляете с другим парнем, – ответил за него бармен.

– Что?! – ахнула я. – Вы что, говорили обо мне?! Это бред какой-то.

Бармен вдруг рассмеялся, разозлив меня тем самым еще больше. Я отвернулась от ухмыляющегося Дэниэла, чтобы подавить в себе желание взять с барной стойки сахарницу и стереть ею ухмылку с его лица. Почему вообще какой-то бармен позволяет себе так общаться со мной?!

– Алекс, выпей чай, пожалуйста. Тебе должно стать лучше. Сейчас поедем домой. Все будет хорошо.

– Вам необходимо с ним поговорить, – проговорил Дэниэл, протирая тем временем барную стойку, снова вклиниваясь со своими советами и нравоучениями. – И чем быстрее, тем лучше. Он заслуживает того, чтобы его выслушали. В вашей голове полнейшая путаница и вы даже понятия не имеете, что с ним происходит. И почему он в таком состоянии.

– В данный момент меня как раз это и бесит, что, похоже, все, кроме меня, в курсе того, что с ним происходит.

– Вы ничего не знаете лишь потому, что он боится потерять вас, – упрямо проговорил он. – Почему вы ему не верите? Он хороший парень и никогда вас не обидит. И потом, вам не кажется странным, что, будучи в таком состоянии, когда ему потребовалась помощь, он попросил позвонить именно вам?

Всё это казалось мне комедией. Но еще более нелепым было то, что мы говорили об Алексе при нем, споря об истинной причине его подобного состояния. Алекс же, продолжая обнимать меня, изредка мычал что-то себе