Тимбер - Тейт Джеймс

Моя помощница поспешила напомнить мне об этом факте, когда я постучалась в ее дверь. Сначала она напомнила мне, что этим я проявляю свою человечность - упс, - но затем сообщила, что я опаздываю на встречи, которые она записала в мой календарь, и даже не пустила меня через свою парадную дверь.

Во-первых, мне нужен был маникюр. Раньше я всегда следила за тем, чтобы мои ногти были идеальными, но из-за моего плена, побега и всех переживаний, через которые я прошла... им нужно было немного любви.

Затем, прежде чем отправиться на прическу и макияж, я была записана на физиотерапию к Мише, который одновременно похвалил мои успехи и отругал за то, что я не пользуюсь повязкой. К тому времени, как я закончила с ним, я была потной, у меня все болело, и я испытывала сильное искушение пропустить этих чертовых косметологов.

Но... Гала-концерт должен был пройти безупречно, поэтому мне нужно было сыграть свою роль.

Несколько часов спустя я была выщипанной, принаряженной, отполированной и идеальной, когда поднималась по ступеням музея Клаудкрофт, держа Зеда под руку.

— На случай, если я еще не упомянул об этом, — пробормотал Зед, пока мы ждали, когда войдем во впечатляющее старое здание, — Ты выглядишь потрясающе.

Я одарила его улыбкой, потому что он уже упоминал об этом. Несмотря на длинные рукава моего облегающего черного вечернего платья, я чувствовала себя обнаженной. Не из-за открытой спины, демонстрирующей татуировку вдоль позвоночника, и не из-за юбки с разрезом, заканчивающейся так высоко, что мне нужно было подобрать трусики. Нет, я чувствовала себя чертовски голой, потому что на приеме у мэра не разрешалось носить оружие.

— Это все еще кажется рискованным, — прогрохотал Касс позади нас.

Я кокетливо изогнула бровь, глядя на него через плечо. — Ты хочешь сказать, что не можешь убить человека голыми руками, здоровяк? Держу пари, Лукас смог бы.

Лукас просиял. — Я бы точно смог.

Зед притянул меня ближе, когда мы подошли ко входу и металлоискателям. Мэр, должно быть, была параноиком из-за определенных имен в своем списке гостей, потому что металлоискателя не было в первоначальном расписании на вечер. Но пока Чейз придерживался тех же стандартов, я не беспокоилась.

Ладно, это была ложь. Я была настолько обеспокоена, что засунула нож из стекловолокна за ремень на бедре и была почти уверена, что все ребята сделали что-то подобное. Но мой план относительно заместителя мэра не требовал, чтобы я была вооружена.

Мы вручили наше приглашение у двери и без проблем прошли через металлодетекторы, затем направились в главную галерею, где проходила вечеринка.

Некоторое время мы с Зедом играли роли влиятельных инвесторов и бизнесменов. Мы улыбались и обменивались вежливыми светскими беседами с политическими деятелями и руководителями различных других компаний из этого района, в то время как я всегда держала в поле зрения злополучного заместителя мэра.

— Он очень хорошо защищен, — заметил Лукас, когда мы танцевали вместе через несколько часов после прибытия на мероприятие. Мы уже поужинали, и нам удавалось ускользать от Чейза большую часть ночи. Он постоянно наблюдал, но не сделал ни одной попытки приблизиться. Пока. Но он это сделает. Он ничего не мог с собой поделать.

— Действительно, — согласилась я, переключая свое внимание обратно на заместителя мэра. — Даже больше, чем сама мэр. Что говорит о том, что он чувствует себя параноиком.

Лукас ухмыльнулся. — Полагаю, слухи разносятся, когда кто-то начинает убивать людей, с которыми ты был в сговоре.

Я улыбнулась ему в ответ, когда мы покидали танцпол. В его глазах мелькнула порочная жажда крови, которая меня чертовски завела. Я едва могла дождаться, когда вернусь в наш гостиничный номер позже.

«Бланко» был культовым шестизвездочным отелем прямо через дорогу от музея, и я забронировала нам номер для новобрачных, рассчитывая хорошенько потрахаться.

Лукас напрягся минуту спустя, напряжение прокатилось по нему ощутимой волной, и у меня перехватило дыхание.

— Уходи, Чейз, — сказала я холодным голосом, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на него, стоящего позади меня. — Я занята.

Как только я собралась уйти, Чейз схватил меня за руку чуть выше локтя, резким движением прижимая к себе.

— Ну, ну, — упрекнул он, когда я напрягла мышцы, чтобы нанести ему ответный удар. — Не устраивай сцен, Дарлинг. Мы бы не хотели, чтобы эти милые люди подумали, что между Дарьей Вольф и Вентоном Диббсом была какая-то неприязнь, не так ли? Или мы сегодня Хейден Тимбер и Чейз Локхарт? Говорю тебе, в некоторые дни становится так трудно не отставать.

Глаза Лукаса были прикованы к моим, безмолвно прося подсказать, чего я от него хочу. Как бы сильно мне ни хотелось сказать ему, чтобы он воткнул нож Чейзу в другой глаз, я не могла рисковать, нарушая свои планы относительно заместителя мэра. Поэтому я слегка покачала ему головой и ободряюще улыбнулась.

— Лукас, могу я попросить тебя принести еще бокал шампанского? Кажется, у меня внезапно появился отвратительный привкус во рту. — Я скривила губы в усмешке, когда посмотрела на Чейза краем глаза.

Лукас нахмурился, его челюсть сжалась от напряжения. Однако, прежде чем уйти, он наклонился ближе и нежно поцеловал меня. — Конечно, я принесу. Я люблю тебя, Хейден.

Я усмехнулась, зная, что он морочит голову Чейзу. — Я тоже люблю тебя, Лукас. Очень сильно. — Дразнили мы нашего врага или нет, но это была правда.

Хватка Чейза на моем локте усилилась до боли, и я почти услышала скрежет его зубов, когда Лукас неторопливо скрылся в толпе. Он решительно развернул меня лицом к себе, другой рукой поглаживая мою обнаженную спину, как будто мы танцевали.

— Ты что-то задумала, Дарлинг, — пробормотал он, полный подозрения. — Я чувствую, что ты замышляешь что-то недоброе. Это воняет.

Из меня вырвался глухой смешок, и я поймала взгляд Касса на другом конце комнаты. На его лице была гримаса ярости, но я выдержала его взгляд, пока до него не дошло, что меня не нужно спасать.

— Не говори глупостей, Чейзи, — ответила я, моя кожа покрылась мурашками под его прикосновениями, а живот налился свинцовой тяжестью. Мое сердце билось так сильно, что болели все еще заживающие ребра, но я отказывалась показывать свой страх. С него хватит этого на десять жизней; я не уступила бы ни