Принц-консорт для королевы-попаданки - Елена Милютина

потратила на помощь родне. Хотя все состояние покойного мужа ей отошло. И она вольна была им распоряжаться по своему усмотрению. Кстати, я прямой, ближайший наследник. Было бы имение майоратным, мне бы досталось, вместе с титулом. Но дед специально похлопотал перед покойным королем, что бы майорат уничтожить. У него же, как и у короля, единственной наследницей дочь осталась. Вот король с пониманием и отнесся. Только это против нашей семьи сработало. Теперь все богатство неизвестно кому достанется. Все может быть. Может приюту для животных завещать, может приживалке какой, а может, любовнику. Да, слухи ходят, что она до сих пор красивым юношам протекцию оказывает. Только слухи ничем не подтверждены. Компромата на нее ни у кого нет. Жаль, Октон такой некрасивый и нескладный, а то мог бы счастья попытать.

Тем временем бабушка подплывала, иначе не скажешь, к нашей парочке. Преподаватель суетился, поддерживал под локоток. Подвел к нам. Бабуля его руку стряхнула, тот засуетился, нас представляет.

- Вот, Ваше сиятельство, старший сын барона Черддера, Вильям, и его сосед по комнате, тоже стипендиат, Октон Самир. Оба первокурсники.

- Вижу, спасибо. А теперь я хотела бы поговорить с внуком. Вы, юноша, тоже останьтесь! – это она Октону. И руку для поцелуя протягивает. Я тыл ладони поцеловал, как положено, а Октон что-то совсем свою прыть растерял, взял и руку пожал.

Бабушка скривилась. Оглядела нас, еще больше скривилась, и выдала:

- Это убожество, что на вас, всем стипендиатам выдают? Что, семья не могла тебе хотя бы форму нормальную обеспечить?

- Семья смогла мне обеспечить только проезд до академии, в дилижансе, так что мне досталось, в том и хожу. – Начал заводиться я. Как будто не знает, что денег в этом году только-только на уплату налога хватило!

- И поселили тебя тоже с бедняком! Не могли похлопотать о приличном соседе! Все-таки отец твой барон!

Смотрю, у Октона лицо потемнело, как бы не сорвался. А бабушка продолжает:

- И, как мне доложили, ты на содержании у этого голодранца находишься! Он и за твое питание заплатил, и за форму, и за обувь. Самому не стыдно? Еще неизвестно, откуда эти деньги. Может, украл.

Октона перекосило, но молчит. Я его понимаю, один раз уже выгнали из академии, за драку с аристократом, а за препирательство с аристократкой тоже вполне могут. Так что, лучше пусть молчит.

- Так, внук, как я понимаю, кормят вас здесь не слишком хорошо. Так что пошли, оба. Здесь мне сказали, кафе имеется. Поедите нормально.

Октон дернулся, и опять промолчал. Я хотел сказать, что он нам нормальное питание выкупил, но побоялся бабушке перечить. Пошли есть. Сосед мой, как увидел кафе, сервировку, так сразу сник. Странно, в столовой к восьмому разряду тоже разные приборы полагались, так он в них никогда не путался. А сейчас просто сник. Хотя я в последние дни не приглядывался, как он ест в столовой. Сели. Бабушка предложила выбирать, что захотим. Я соседу помог, он совсем не понимал, какое блюдо в меню обозначено. Приступили. Бабушка заказала только кофе и десерт, сказала, что у нее сегодня небольшое суаре, так что она плотно есть не будет. Из-за суда съехалось много аристократов из провинции, так что ее навестят старые друзья и подруги. Говорит, а сама на Октона посматривает. А он нож в левой руке держит! Я и не знал, что он до такой степени этикета не знает! Не приглядывался.

Бабушка выспрашивать у него начала, кто он, откуда, чем зарабатывает, кем стать собирается. Узнав, что он артефактор, и два года у мэтра Теллора работал, смягчилась, задумалась. Потом Октона, к счастью, вызвали к мэтру Меррисье, тому что-то потребовалось. Он с радостью побежал, даже не доел. Тут бабушка ко мне обратилась.

- Вроде ничего парень, манеры, конечно, так себе, но что ожидать от приютского. Я узнавала, комнат свободный нет. Только с богатыми аристократами. И на условиях их обслуживания. Этого я допустить не могу. Ну, есть только худшие варианты, комната на четырех, только с приютскими. Так что поживешь вместе с этим артефактором. Но деньги ему надо вернуть. Подсчитай, сколько он на тебя потратил, пока его нет. Я сразу и заплачу. И еще, как ты смотришь, если я ему приплачивать стану, что бы он тебе в быту помогал? Ну, там белье в прачечную носил, обувь чистил? Ты подумай, все же ты аристократ, значит, тебе можно.

- Боюсь, бабушка, не согласится он. Октон очень гордый. Да и зарабатывает хорошо. Вот, недавно, артефакт для королевы ремонтировал, хорошо заплатили. Так что, не предлагай пока, а то рассоримся. А я надеюсь у него фехтовать научиться. Он фехтует хорошо. У отца денег на хорошего учителя не было. Меня его бывший денщик учил основам.

- Фехтует? Интересно, кто его учил?

- Говорит, бретер какой-то. Он ему артефакт сделал, а тот его фехтовать научил. Так он на дуэли пол-уха сопернику отрезал.

Тут разговор прервался, так как Октон вернулся.

66. Яронир.

На неделю пришлось снова заполучить свое тело. Родное, тренированное. Ну и свою внешность. Октон ради разнообразия направился в академию, изображать меня. Хоть бы дров опять не наломал. Хватит и того, что я по его милости прокололся. Хорошо, что хоть с верным человеком. И подумать не мог, что изготовленная специально для меня шпага будет особым образом помечена. Ну да, в то время я был вторым лицом в стране. Вот и возникла цифра 2. Кто же знал, что оружие попадет в руки знатока. Кстати, старая подружка за это время стала немного легка для меня. Все-таки она ковалась для 14-летнего подростка. Но легка не тяжела. Для дуэлей с местными неумехами сойдет. Но потом придется заказать новую. С цифрой 1.

Попал в столицу Реннии накануне начала процесса. Поместился в покоях Валлентейна. Он сам предложил, и я решил, что так удобнее. Мало ли что выкинут сторонники Федерринни. В зал суда поехали к 10 утра. Перед началом состоялось объявление свидетелей с обоих сторон. Так, что бы стороны могли объявить отвод. Конечно, Шеррария попыталась сделать из меня идиота, не вышло. Зря это она. Знает же, что я единственная надежда для Яллирия. Брату прилетел бумеранг. После попытки надеть корону он впал в детство, только не понарошку, как я, играя роль, а всерьез. Дед осматривал, и сказал, что это наказание от родового артефакта, короны.