Навечно - Женева Ли

― Расскажи мне об этом. ― Я взял ее за руку и повел в сторону гостиной.

Мы были уже на полпути к дивану, когда она остановилась, зацепившись взглядом за высокий футляр, стоящий у двери спальни.

― Это… ― Ее слова сорвались с языка, и я почувствовал, как заколотилось ее сердце. Она повернулась ко мне, ее глаза вспыхнули. ― Ты знал?

― Что? ― Я развел руками, задаваясь вопросом, насколько хорошо она контролировала свою магию.

― Не смотри на меня так, ― огрызнулась она.

― Как?

― Как будто я могу взорваться. ― Она потерла ладонью лоб.

― Тебе нужно что-нибудь съесть. ― Когда она открыла рот, чтобы возразить, я бросил на нее укоризненный взгляд. ― Я закажу что-нибудь. Есть пожелания?

Она покачала головой. Я подошел к телефону, чтобы вызвать обслуживание номеров, и следил глазами за тем, как она направилась к футляру с виолончелью. Она не открыла его. Она не прикоснулась к нему. Я лишь смутно осознавал, что заказал ужин для нас обоих, пока ждал, когда она решится.

Она не сделала этого.

― Скоро принесут. ― Я положил трубку на рычаг. ― Я подкупил их, чтобы они принесли его, как только смогут приготовить.

Тея подошла к дивану и со стоном опустилась на него.

― Спасибо.

Я медленно подошел к ней, и она нахмурилась.

― Я не собираюсь кусаться.

― Мне нравится, когда ты кусаешься, ― напомнил я, но воспринял это как знак сесть. Опустившись рядом с ней, я наклонился и поднял ее ноги к себе на колени. Она не проронила ни слова, когда я снял с нее туфли и начал массировать ступни.

― Это потрясающе, ― простонала она, и мне пришлось подавить всплеск возбуждения, вызванный этим звуком.

Я сходил с ума с тех пор, как оставил ее с Дианой, и теперь примитивная часть меня, связанная узами, больше всего на свете хотела перекинуть ее через плечо, отнести в спальню и прижимать к себе, пока не буду уверен, что с ней действительно все в полном порядке, как она выразилась. Это удовлетворило бы меня. Но не ее.

Не знаю, может, мне и понравилось бы. Она прикрыла глаза, наблюдая за тем, как мои пальца разминают ее уставшие ступни.

― Больше, чем массаж ног и немного еды? ― спросил я с улыбкой. Ее нерешительность сказала мне все, что я хотел знать.

― Извини. Я просто устала. ― Она потянулась за спину и подложила подушку. Ее глаза закрылись, когда она расслабилась под моими прикосновениями.

― Понятно. ― Я скользнул руками вверх, чтобы поработать над ее напряженными икрами. ― Что ты имела в виду раньше? Когда ты спросила, знал ли я?

Она приоткрыла один глаз, словно хотела увидеть мою реакцию.

― Виолончель. Диана считает, что это ключ к моей магии.

Я на мгновение задумался, прежде чем пожать плечами.

― По-моему, в этом есть смысл.

Теперь оба глаза открылись.

― Правда?

― С первого момента, когда я услышал, как ты играешь, я почувствовал магию. ― Мой большой палец провел по ее ноге. ― Но я не знал. Это был… свадебный подарок.

― Еще одна? Сколько у тебя бесценных виолончелей? ― проворчала она, но я почувствовал всплеск ее нервной энергии. ― Я не уверена, что ты сможешь превзойти Страдивари.

Я отпустил ее ноги и встал, подложив подушку под них подушку.

― Эта не моя.

Она наклонила голову, на ее лице появилось озадаченное выражение. Я подошел и поднял футляр.

― Футляр новый, ― объяснил я, поднося ближе.

Тея спустила ноги на пол, когда я положил футляр и встал на колени, чтобы осторожно расстегнуть застежки. Она вытянула шею, пытаясь разглядеть что там, пока я открывал крышку, но я загородил ей обзор.

― Это подарок, помнишь? Перестань подглядывать.

Тея фыркнула и откинулась на спинку дивана. Когда я повернулся, чтобы вручить ей инструмент, ее руки были скрещены на груди, но при виде виолончели, которую я держал, они опустились.

― Джулиан… ― ее голос дрогнул, когда ее взгляд скользил по когда-то поврежденному, а теперь восстановленному корпусу. ― Это моя виолончель.

Я осторожно вложил виолончель в ее руки, а по ее лицу потекли слезы. Я сглотнул, борясь с комком в горле, с эмоциями, которые, я не был уверен, принадлежали мне или ей.

― Мне потребовалось время, чтобы найти достаточно квалифицированного мастера и починить ее.

Ее пальцы слегка дрожали, когда она нежно проводила ими по грифу, и я почувствовал, как она успокаивается, как ее охватывает умиротворение.

Когда она наконец заговорила, ее слова прозвучали мягко:

― Спасибо.

― Я подумал, что ты хотела бы ее вернуть. Хотя Страдивари все равно твоя, ― добавил я, позволив себе немного удовлетворения.

― Я не знала, что мне ее не хватает, ― призналась она, изучая инструмент, изучая место, где он был отремонтирован, как будто приветствовала старого друга.

Я обнял ее колени.

― Это часть тебя, ― сказал я, и ее глаза метнулись к моим из-за резкости в моем голосе. Я осторожно прочистил горло. ― Это нормально ― скучать по прежней жизни. Это нормально, что она все еще является частью тебя. Мне никогда не нужна была часть тебя, Тея. Мне нужна вся ты. Этот момент, будущее и твое прошлое. Все до единой частички.

Она прерывисто выдохнула.

― Я боялась… боялась, что, узнав правду о том, кто я такая, я лишусь музыки.

― Я никогда не хотел отрывать тебя от нее. ― Я кивнул в сторону виолончели.

В ее глазах сверкала любовь, когда она смотрела на меня, и тепло нашей связи наполняло мою грудь, когда она улыбалась.

― Ты не разлучал меня с ней. Ты вернул ее мне.

ГЛАВА 47

Тея

Я слишком долго не играла на виолончели, и это было заметно. Даже когда мама лежала в больнице, я старалась играть в те редкие дни, когда выходила, чтобы принять душ и переодеться. Диана вздрогнула, когда я пропустила ноту, и для моих ушей этот звук тоже прозвучал как вопль банши. Моя рука, сжимающая смычок упала набок, и я судорожно вздохнула.

― Мне очень жаль. ― Я уже сбилась со счета, сколько раз произносила эти слова за день.

― Прекрати извиняться. ― Она потянулась за чашкой чая и сделала