Наставница для наследника престола - Елена Александровна Романова

не просто мальчишка, которого он воспитывал и у постели которого сидел, когда тот серьезно болел, не глупыш, который на его глазах учился биться деревянным мечом, — нет. Перед ним король.

И в груди сердце забилось быстрее.

Что это? Гордость?

Безумная гордость, черт возьми.

— Лорд Варлос должен обеспечить Равендорму наследников своего дара, — ответил Аарон. — И ждать четыре года я не позволю.

— Нея может быть наставницей, даже будучи замужем.

— Решаешь ее судьбу от ее имени или своего, Кайл? — спрашивает герцог. — Во-первых, не думаю, что она согласится. А во-вторых, ты решил опозорить род Варлосов?

— Я дарую Николасу титул герцога Азариас.

Аарон с несдержанным вдохом облокачивается на спинку кресла и изумленно смотрит на Кайла. А король продолжает твердо:

— Дай согласие на это. Неялин станет герцогиней. В Арвале она сможет делать все, что ей захочется.

— Нет.

Король поджимает губы и морщится, будто отказ Аарона, словно плеть, лупит его по спине.

— Азариас — мое герцогство, — рассерженно говорит Кайл. — И, не забывай, твои запреты будут действовать всего четыре года.

— Скажу тебе так, Кайл, — Аарон поддается вперед, кладет локти на колени и смотрит на мальчика исподлобья. — Не вмешивайся, ради Первородной. У меня есть планы на эту леди, и лучше тебе не касаться их.

Кайл моргает — обескуражено.

— Так это правда? — его щеки краснеют.

Аарон горько смеется.

— Надеюсь, ты не будешь меня отчитывать?

Кайл подлетает из кресла, словно ужаленный. Его горячая сила сочится из него и быстро заполняет всю комнату.

— Тогда почему ты женишься на змеюке-Мелиссе? — несдержанно бросает он. — Ты разве не видишь, что делаешь также, как Сайгар? И даже хуже. Он был королем, а ты — герцог. Если здесь кто-то и отвечает за все, то это я! Понятно, Аарон? Ты можешь быть счастливым. Будь, ясно тебе?

И Кайл вдруг умолкает, будто позволил себе слишком много.

Он резко разворачивается, выходит за дверь и хлопает ей. Аарон же сидит, напряженно вцепившись в подлокотники. С каких пор его племянник смеет поучать его?

* * *

Несколько дней Аарон провел в бесконечной агонии. А ранним утром, когда на Гнемар опустился туман, он самолично вышел во двор, откуда отправлялась карета до столичного вокзала. Он знал, что Неялин уже попрощалась с королем и сейчас куталась в шаль, сидя в теплом экипаже.

Морис распахивает перед ним дверцу, и герцог, не замедляя шаг, взбирается в салон, садится напротив Неялин и смотрит ей в лицо.

— За несколько часов до вашего приезда, Морис телеграфирует об этом Бейтсу. Я не сделал этого раньше, потому что не привык кому-то доверять. Как только вы пересечете черту герцогства, Бейтс будет отвечать за вас головой.

Пока он говорит, его взгляд блуждает по ее бледному лицу. И Аарон не может не восхититься ее красотой и сиянием карих глаз. Как не может не отметить, что Неялин печальна и выглядит уставшей.

— Милорд, — ее тон деловито-холоден, и это слегка успокаивает. — Я вернусь, как только буду готова. Но не задержусь дольше, чем на две недели.

— Хорошо.

На этом все — можно уходить.

Но Аарон зачем-то рвет себе душу. Он склоняется, снимает родовой перстень со своей руки и без раздумий надевает на ее палец. Дарит ей больше, чем себя — сердце своей магии.

Ее ладонь опускается на костяшки его пальцев и окутывает теплом. Аарон завороженно смотрит, как она поглаживает его руку. Даже эти невинные прикосновения во много раз приятнее и предпочтительнее любых самых смелых ласк других женщин.

Когда она вернется, он уже будет женат.

— Я не смогу носить его открыто, — говорит она. — Что бы это ни значило с вашей сторо…

— Ты знаешь, что это значит с моей стороны, — обрывает он. — Ты всегда — всегда — можешь обратиться ко мне за помощью, найти защиту и покровительство. Что бы ни случилось, я все для тебя сделаю, Неялин. И это кольцо, которое я не снимал с пятнадцати лет, доказательство моих слов.

Ее дыхание становится глубже, и Аарону тяжело не отреагировать на это.

Он всеми силами держит себя в руках.

— До встречи, милорд, — говорит она твердо.

Аарон распахивает дверцу и покидает карету. Уходит решительно, словно заводной механизм. А на самом деле корчится внутри самого себя, бесится и злится. Он уже ревнует ее к каждому мужчине — к Нилу, Варлосу, чертовым гвардейцам из ее стражи. Хочет ее только себе.

Хочет быть ласковым с ней. Заботиться. Просыпаться и смотреть на нее спящую. Хочет заниматься с ней любовью. Держать ее за руку и слушать, как она ворчит или смеется.

Он входит в свой кабинет, прижимается любом к прохладной стене и стонет от отчаяния. Когда-то он потерял свою любовь, отдав смерти, а теперь сам отрекается от нее.

— Ваша милость?

Аарон не вздрагивает, а лишь поворачивает голову, видя Мориса. Святая мать, разве он может пасть еще ниже?

— И давно ты здесь? — спрашивает герцог.

— Собственно, минут двадцать, — прочистив горло, отвечает Роул. — Прошу прощения, что помешал…

— Да, — тянет Аарон. — Я как раз терял лицо. Нигде его не видишь, случайно?

— Ваша милость…

— И мужское самолюбие, — рычит Аарон, отрываясь от стены. — Какого черта я делаю, Морис?

— Ваша милость?..

— Это убивает меня, — сквозь зубы цедит герцог и начинает ходить по комнате.

— Милорд?

— Да что ты привязался? — спрашивает Аарон, напряженно зачесывая пальцами седые жесткие волосы.

— Мы нашли лорда Блейка. Я распорядился бросить его за решетку. Тюремщик ждет ваших указаний.

Герцог застывает.

— Потрясающе, — по его губам скользит дьявольская улыбка. — Очень вовремя.

— И мне нужно знать, будете ли вы присутствовать на балу по случаю вашей свадьбы? Я понимаю, что… гм, вам некогда, да и… ваши особенности не предполагают этого. Но вы все-таки сочетаетесь браком, и ваше присутствие было бы разумным и правильным. Осталось всего два дня, и главный распорядитель очень обеспокоен, не понимая ваших планов.

— Ты просто мастер по части деликатности, Морис, — усмехается Аарон. — Мои особенности, говоришь? То есть маленькие побочные эффекты моего дара в виде массовых смертей?

— Да, ваша милость.

— Пусть не беспокоятся, я не собираюсь появляться на балах. Довольно и