Темный Луч. Часть 5 - Эдриенн Вудс

Я сжал челюсти.

Я знал, почему он не хотел со мной разговаривать. Он точно знал, о чем идет речь.

Реймонд исчез прежде, чем я успел сказать ему, как мне жаль.

Сияние материнского шара становилось все слабее, а затем и вовсе прекратилось.

— Нет, нет, нет, нет, — сказал я.

Минг коснулся моей руки.

— Ей нужно отдохнуть. Она будет выполнять свою часть работы до тех пор, пока ты не получишь то, что тебе нужно.

Услышать, как Минг произнес эти слова, было облегчением.

Я кивнул и нырнул в воду за другими шарами.

Если Люциан думал, что я так быстро сдамся, то пусть подумает еще раз.

Монахи готовили еду. В основном это был рис и овощи, выращенные в их саду, но это было одно из лучших и вкуснейших блюд, которые я когда-либо ел.

— Итак, твой друг не хочет разговаривать? — спросил Минг, когда мы уселись на полу вокруг столов высотой с теленка.

— Тогда, я думаю, он встретится со мной лицом к лицу. Ему тоже нравился мой всадник, и я знаю, почему он не хотел со мной разговаривать. Она с ним.

— Блейк?

— Я должен вернуть ее. Я не могу жить без нее, Минг. Я не создан для того, чтобы жить без нее.

— Ты дал ей сущность?

— Да.

— Что тебе нужно?

Я вздохнул, благодарный за то, что он не принял меня за полного сумасшедшего.

— Мне нужен кто-то, кто присматривал бы за моим телом, пока мой дух бродит по другой стороне в поисках нее.

Молчание затягивалось.

— Ты хочешь вернуть ее, не так ли?

Я вздохнул.

— Знаю, это звучит глупо.

Он улыбнулся и покачал головой

— Не глупо, а храбро. На той стороне время работает по-другому. До твоего возвращения могут пройти годы.

Годы? Я посмотрел на него.

— Тем не менее, это путешествие, которое тебе не обязательно совершать в одиночку. Мы проводим тебя ко входу, но войти можешь только ты.

— Они позволят мне пройти?

Он посмотрел на материнскую сферу.

— У них нет выбора. Что бы ты ни решил сделать со сферой, она твоя. Они будут стоять в стороне.

Я кивнул.

— Мы позаботимся о твоем теле и будем молиться, чтобы ты поскорее вернулся к нам.

Я улыбнулся.

— Но сначала тебе нужно отдохнуть, Рубикон. Это долгое путешествие.

Он отвел меня в их покои, и я хорошо отдохнул ночью. Я собирался снова увидеть Елену. Посмотреть на Люциана, на всех, кто умер… даже на Дина.

Елене нужно было выслушать меня.

Она не оставит меня вот так.

На следующий день я плотно позавтракал. Они знали, как накормить дракона.

Потом Минг захотел, чтобы я изменился для тех, кто помоложе, кто еще не видел дракона. Мало кто из драконов приходил к ним с тех пор, как у нас был совет на этой стороне.

За все, что он собирался сделать для меня, я мог бы показать им это.

Я изменился, и они совсем не испугались. Мой рост, мое телосложение и моя чешуя загипнотизировали монахов.

Они продолжали прикасаться к моим лапам, когтям и хвосту. Наконец, когда они закончили, я вернулся к своей человеческой форме.

Около двенадцати часов дня ритуал начался. Я собирался войти в духовный мир вместе с племянником Минга. По словам Минга, тот мог говорить по-английски, правда, очень ломано, но он был отличным духовным наставником.

Я должен был отдать им все свои сферы, чтобы контролировать их сущность и предоставлять их, когда я в них нуждался.

А потом я забрался на алтарь, похожий на тот, на котором тоже лежал Чжудо, племянник Минга.

Его глаза уже были закрыты, и он выглядел таким умиротворенным.

— Он ждет тебя, — сказала Минг, и я опустил голову.

Минг взял мое лицо в свои старые ладони и запел вместе с остальными монахами.

Я закрыл глаза и позволил их песнопению перенести меня туда, куда мне нужно было попасть.

Пение становилось все тише, пока совсем не исчезло.

Я открыл глаза.

Меня окружал полуразрушенный мир. Это было совсем не то, чего я ожидал.

— Рубикон, — позвал меня Чжудо, и я увидел, что он ждет с посохом в руках.

Я все еще выглядел настоящим. Я не был похож на привидение или дух.

Я все так же ходил, говорил, и когда подошел к нему, он протянул мне сумку.

Я взял ее и открыл. Это были мои сферы.

— Где мы?

— Они называют это место Лонченг (кит. Lǚchéng — дорога).

— Лонченг, — повторил я. Теперь он бегло говорил по-английски. Он кивнул с улыбкой.

— Как так получается, что ты можешь говорить по-английски, но, вернувшись в реальный мир, испытываешь трудности?

— Возможно, мы говорим на универсальном языке. Языке Лонченга.

Я фыркнул, никогда не думал об этом.

Я последовал за ним по ветреной тропинке, которая пересекала горы, и знал, что это путешествие займет некоторое время.

По крайней мере, у меня был благородный спутник.

Он сказал мне сосредоточиться, так как это путешествие я должен был проделать сам. Он не мог ждать меня, когда я войду в Шенди (кит. Shèngdì) — Святую Землю.

Загробную жизнь.

Я кивнул. Я знал, что моя способность выслеживать приведет меня домой.

Елена приведет меня домой.

Мы не устали и не проголодались; я все время чувствовал себя сытым, а потом Чжудо сказал мне, что это из-за монахов, которые кормили нас из пробирки на другой стороне. Это было то же самое, чем Констанс кормила Елену.