Райская лагуна - Кэролайн Пекхам

единственной, и я по глупости думал, что, может быть, смогу стать таковым и для тебя. Но после того, как я увидел тебя с Мавериком и Джей-Джеем, мне стало совершенно ясно, что тебе было абсолютно наплевать на это, не так ли? Ты просто ворвался в мою жизнь, чтобы вырвать мое гребаное сердце из груди, а затем вернуться к гребаному Шону…

— Я пошла туда, чтобы попытаться убить его! Я хотела защитить вас всех от него, и я глупо подумала, что, если я уйду от вас, это защитит вас и друг от друга. Я никогда не хотела, чтобы были только ты и я, потому что никогда не было «нас» без остальных. Мы должны были быть все вместе, Фокс. Ты не можешь просто забыть об этой фальшивой, фантазийной версии меня, которую ты создал в своей голове, и попытаться вспомнить меня настоящую? Если бы ты это сделал, ты бы знал, что так было всегда. Что я всегда хотела вас всех одинаково и я…

— Как ты можешь ожидать, что я просто приму это? Какой мужчина с горячей кровью сможет вынести то, что его любимая женщина будет с другим мужчиной? Как я должен просто смириться с этим, как будто это нормально?

— Это нормально, — прошипела я. — Нормально для нас пятерых. Мы всегда были созданы друг для друга, ты знаешь это в глубине души. И да, теперь, когда мы все выросли, это добавило еще одну динамику нашей группе, но почему все должно быть по-другому только потому, что секс оказался в уравнении?

Я сглотнула, не понимая, как мы вообще дошли до этой точки, но он явно не мог ее преодолеть. Я даже не знала, встречаюсь ли я с кем-то из остальных. На самом деле я решила не думать о сексе до того момента, когда мне снова придется столкнуться с этим вопросом. На данный момент все, чего я хотела, это вернуть своих друзей. Я хотела почувствовать их любовь без похоти, хотя бы ненадолго, и вспомнить, какими мы всегда были друг с другом. Придумать, как выкинуть слова Шона из головы и просто быть собой.

Фокс застыл совершенно неподвижно, уставившись на меня, и на мгновение я понятия не имела, о чем он думает, но, когда он заговорил снова, стало более чем ясно, что он не в состоянии слышать ничего, кроме собственнической чуши, которая бушевала в его пещерной голове.

— Нас пятерых? — тихо спросил он, и я поняла, в чем только что призналась, потому что было очевидно, что до этого момента он не знал о Чейзе. И я могла видеть, как сильно это зарождающееся осознание снова причиняло ему боль, и это просто ранило меня. Я не хотела причинять ему боль еще больше, чем ему уже причинили, и не важно, как сильно я жаждала этого воссоединения, все шло совсем не так, как я надеялась.

— Чего ты хочешь от меня? — Тихо спросила я, мне так надоело всегда быть той, кто подводит их, причиняет им боль, разочаровывает. — Ты хочешь, чтобы я извинилась?

— Нет, — прорычал Фокс. — Извинения — это чушь собачья, и мы оба это знаем. — Извинения — ничего не отменят. Извинения — ничего не изменят. Я не хочу от тебя пустых извинений.

— Так чего же ты хочешь? — Потребовала я от него, теряя самообладание, и шагнула к нему, сильно толкнув его в его глупо твердую грудь, но не сумев заставить его отступить ни на шаг.

— Я хочу, чтобы ты была честна со мной. Больше никакой лжи, Роуг. Никакой полуправды, попыток спасти мои чувства или защитить твою собственную задницу. Я хочу, чтобы ты была чертовски искренна со мной впервые с тех пор, как вернулась сюда. Выложи все начистоту. Ты в долгу передо мной, — прорычал он, опустив подбородок так, что мы оказались лицом к лицу, и между нами больше ничего не осталось. Ни ярости, ни разбитого сердца, ни предательства, ни боли, ни обвинений, ни ненависти к себе. Были только я и он, и, если он хотел, чтобы я была настоящей, он мог получить каждую каплю моей правды. Потом мы узнаем, подавился ли он ею или ему пришелся по вкусу мой яд.

Гнев снова покинул меня, когда я посмотрела на него: мои руки все еще были прижаты к его груди в том месте, где я толкнула его, а он держал свои руки крепко скрещенными под тем местом, где я прикасалась к нему. Я чувствовала, как колотится его сердце сквозь твердые мышцы груди, и клянусь, мое собственное сердце билось в том же неистовом ритме.

— Фокс, я… — Я на мгновение замолчала, захваченная глубиной его темно-зеленых глаз, пока он пытался защититься от меня. Но я видела его. Я всегда была способна видеть сквозь всю их браваду, и я знала правду о них всех. Он был моим мальчиком, и ему было больно из-за меня.

— Не пытайся щадить мои чувства, Роуг, — выдавил он. — Выкладывай все прямо сейчас, или я действительно пойму, что тебе на меня наплевать.

— Это неправда, — выдохнула я. — Фокс, ты для меня все. Столько лет я просто существовала, тоскуя по ощущению твоей руки в моей, твоих объятий вокруг меня, безопасности, которую я всегда чувствовала в твоем присутствии. — Мои руки сжались в кулаки на его плоти, и я придвинулась ближе к нему, вдыхая его запах, и все мое тело загорелось от его близости. — Быть без тебя было как жить без солнца — я научилась выживать в темноте, находить пути, но я никогда не чувствовала себя по-настоящему живой, никогда не чувствовала тепла так, как чувствую его сейчас, рядом с тобой.

— Так почему же ты боролась со мной на каждом шагу с того момента, как вернулась? — спросил он, его руки наконец-то опустились, и я немного приблизилась, схватив его за бицепсы и прижав нас друг к другу, цепляясь за него, как будто боялась, что нас снова разлучат. Мой взгляд упал на татуировку колибри, которую он сделал для меня на предплечье, и по спине пробежала дрожь.

— Потому что я люблю тебя, — наконец призналась я, мой взгляд снова переместился с татуировки на его глаза, и его зрачки расширились от моих слов. — Я была влюблена в тебя всю свою жизнь, и после того, как ты бросил меня, я боялась, что мое сердце вновь разобьется. Я так боялась, что ты сделаешь это снова в тот момент, когда поймешь, что я не та девушка,