Брачная афера, или Целительница в бегах - Татьяна Юрьевна Серганова

— Мы же договорились, что ты будешь постепенно передавать часть своих обязанностей остальным, — напомнил муж.

Я вздохнула, отстраняясь.

— Знаю.

— И лучше начать сейчас, а не через пять месяцев, когда тебе уже надо будет рожать, — не отступал Форест.

— И это мне известно. Обещаю, завтра же займусь.

Муж покачал головой, давая понять, что не сильно мне верит, но продолжать разговор не стал.

— Как ты себя чувствуешь? — вместо этого спросил он, бережно обнимая.

— Хорошо. Не тошнит, голова не кружится, усталости нет. Правда спать хочется. Но не сильно, — с готовностью отчиталась я. — Так что все прекрасно. Можешь не волноваться.

Форест вновь коротко поцеловал меня и тихо произнес:

— Напомни мне, почему я не посадил тебя дома до самых родов?

— Потому что ты очень меня любишь и понимаешь, что я все равно не усижу, — со смехом ответила я. — И я очень ценю твою заботу и понимание.

Вообще беременность я переносила на удивление легко. Никаких ужасных симптомов, никакой тошноты. Наоборот, у меня проснулся аппетит и словно открылось второе дыхание. Хотелось сделать все и сразу. Поэтому еще никто из наших друзей и коллег не догадался о моем новом положении. И я была этому страшно рада. Мое маленькое чудо, которым пока не хотелось делиться ни с кем. Ни с друзьями, ни тем более с родными.

Кстати, о родных. Отношения с ними не были столь идеальны и прекрасны, как хотелось бы. Но в некоторых моментах и с некоторыми лицами нам удалось достичь понимания.

Например, мои родственники приняли Фореста, наш брак и мою новую жизнь. Доверительное общение установить не удалось, но мы общались. Они даже приезжали к нам в гости два раза в год. Мама еще пыталась навязать мне свое видение моей жизни, но не так часто, как раньше. А при нашей последней встрече она даже призналась, что гордится мной и моим выбором.

— Неужели? — переспросила я.

— Да. Я недавно встретила госпожу Бельфор.

— И как она поживает? — вежливо поинтересовалась я.

Хотя жизнь несостоявшейся свекрови меня мало интересовала.

— Обвиняет тебя в проблемах Кирана.

Кто бы сомневался.

— А у него есть проблемы?

С бывшим женихом мы не виделись все эти шесть лет. Как и с Астрой. Я не знала, что с ними, как они живут и что вообще происходит в их жизни. И не очень хотела знать.

— Меняет любовниц как перчатки. Месяц назад у него была актриса, полгода назад какая-то певичка, а теперь он крутит роман с оперной певицей.

— Надо же… какая любовь к девушкам творческой профессии, — хмыкнула я.

Данная информация меня никак не задела. Я не почувствовала ничего: ни ревности, ни раздражения, ни любопытства, даже злорадствовать не хотелось. Обычное равнодушие. И все.

— Скандальные связи, скандальные романы и скандальное поведение. Киран оказался совсем не тем, каким мы его все видели. Так что хорошо, что ты тогда не послушала меня и оставила его.

— Может все не так плохо? Пройдет время и Киран остепенится, захочет семью, детей.

— Детей? — рассмеялась мама. — Детей у него более чем достаточно. Аж трое. Сын от твоей бывшей подружки. Одна дочь от какой-то официантки и еще одна от какой-то секретарши. Всех их обеспечивают его родители.

— Надо же… — произнесла я, не зная, что еще сказать.

Каждый сам выбирает свою судьбу. Киран выбрал свою.

Если с моими родственниками мы установили мир, то вот с родителями Фореста было сложнее. С его родным отцом мы так ни разу и не встретились. Он передал через свекровь, как сильно раздражен, раздосадован и разочарован выбором, который сделал Форест. Поэтому порывает все отношения и просит никогда его не беспокоить.

Как будто мы собирались это делать. Это ведь он пытался влезть в нашу жизнь и сломать ее.

— Не понимаю, — произнесла я, прочитав официальное письмо от Бенжамина Фореста-старшего. — Ты же его наследник. Его сын. Почему он даже не пытается наладить с тобой отношения? Ведь все могло быть по-другому.

— Могло, — согласился муж. — Только ему это не надо.

— А что ему нужно?

— Послушание, покорность и полное обожание. Я этого дать не смог. И он это понял. Поэтому он хотел одного — сломать меня, уничтожить.

— Поэтому он и пытался обвинить тебя в преступлении, которого ты не совершал? Все равно не понимаю. Если бы у него получилось, то как бы это помогло?

— Все просто. Он бы явился ко мне с предложением. Либо я гнию в тюрьме, либо выполняю его условия.

— И какие же это условия?

— Женитьба на правильной девушке и рождение сына, которого он бы воспитал по своему образу и подобию. Вот и все.

— Но это отвратительно.

Со свекровью мы не сразу нашли общий язык. Она долгое время поддерживала любовника и отказывалась с нами общаться. А год назад неожиданно попросила о встрече. И тогда приехала совершенно другая женщина: молчаливая, тихая, состарившаяся на два десятка лет. Больше не было никакой критики, обвинений и угроз. Она большей частью молчала.

Лишь в конце своего недолгого визита рассказала о том, что они расстались с Форестом-старшим, он завел себе новую любовницу, которая недавно родила ему долгожданного сына, которого у него, благодаря связям, получилось признать законным наследником. Бывшая любовница и непослушный сын его больше не интересовали. Мужчина получил свою игрушку и оставил нас в покое.

И, честно признаюсь, мы были этому только рады.

— Я сильно опоздала, да? — виновато спросила я, глядя на мужа.

— На час и сорок минут. Так что я уже сам встретил Лиму, проводил ее домой и только потом отправился за тобой.

— Она злится?

— Она слишком хорошо тебя знает, — улыбнулся Форест. — Сказала, что будет ждать тебя. Ей есть что рассказать интересное.

— Насколько интересное? — тут же спросила у него.

— Судя по кольцу, очень, — заговорщицки шепнул муж.

— О-о-о-о, — протянула я. — Наконец-то она сказала да!

Итак, наша прекрасная Лима стала звездой.

Я никогда в ней не сомневалась. Хотя шесть лет назад мне пришлось сильно постараться, чтобы уговорить ее выступить на нашей летней эстраде,