Загадочный виконт - Сабрина Джеффрис

Привязанность к своей подопечной — чувство весьма похвальное. Но она не должна мешать объективности ваших суждений.

Мисс Сайсели Тремейн. Идеальная компаньонка

Время уже давно перевалило за полдень, а Регина, Сайсели и с ними Кэтрин сидели вокруг стола в старой детской особняка Айверсли. Регина низко склонила голову над сборником стихов одного из любимых поэтов леди Айверсли. Перед ней горкой лежали кубики с вырезанными на них буквами.

Регина пыталась прочитать первую строчку.

— Я… бра… бо… ро…

— Это слишком сложно! — запротестовала Сайсели.

— Нет-нет, ничего. — Регина водила пальцем от буквы к букве — в ее глазах все они выглядели практически одинаково. — Точно — это «о». Очень похоже на «р», правда?

По какой-то совершенно непонятной для нее самой причине ей было куда легче чувствовать буквы, чем просто запомнить, как выглядит каждая. Почему так, она не знала, но, обнаружив это еще в Каслмейне, поняла, что для нее это единственная возможность научиться читать. И конечно, терпение обеих женщин очень ей помогало.

Она сделала глубокий вдох.

— Я бро… бро-дил… оди… одиноки… что за черт?

А, одинокий!

Кэтрин кивнула.

Голова Регины раскалывалась на части от боли, но она не сдавалась, а кухарка Кэтрин дала ей какое-то снадобье, от которого мигрень как будто немного поутихла. Ей даже казалось, что с каждым днем она становится все менее свирепой. А может, она просто привыкла к ней, как предсказывал когда-то Маркус.

Регина невольно вздрогнула. Нет, она не должна думать о Маркусе… только не сейчас, когда она уже продвинулась так далеко! Иначе она опять расплачется и голова разболится еще сильнее. Нет, если она и позволит дать волю отчаянию, то ночью, когда никто не сможет увидеть ее слез.

Впрочем, она и так почти не спит.

— Я бродил одиноко, как… как обли… обло… О Господи, да что же это такое?! А-а-а… облако! Я бродил одиноко, как облако.

— Именно, — просияла Кэтрин. — У тебя получилось! Регина растерянно заморгала:

— Это что же… выходит, я одолела целую строчку?! Из настоящей книги, не из букваря?!

— Не из букваря, — эхом повторила Кэтрин.

— И я сама прочитала! — Не в силах сдержать ликование, Регина сорвалась со стула и, пританцовывая, прошлась по комнате. — Целое предложение!

Смеющаяся Кэтрин присоединилась к ней, и они закружились по классной, как две школьницы. Веселье длилось недолго — оглянувшись, Регина вдруг увидела, что Сайсели тихо плачет.

Обе бросились к ней.

— Дорогая, в чем дело? Ты нездорова?

— Н-нет… — захлебываясь слезами, прошептала Сайсели. — Значит, все эти годы… ты могла научиться. — Она уткнулась покрасневшим носом в платок. — Я должна… должна была помочь тебе преодолеть страх и боль! — Пальцы ее судорожно сжали руку Регины. — Прости… мне не нужно было слушать этого доктора! Может быть, тогда…

Ее горе было так неподдельно, что из глаз Регины тоже брызнули слезы.

— Не надо, дорогая. Не кори себя! — Она крепко обняла Сайсели. — Мы ведь обе поверили ему, так что я виновата не меньше тебя!

— Ты была ребенком! А мне следовало подумать о твоем будущем!

— Но ты ведь заботилась обо мне! Ты была для меня не только учительницей, но и подругой!

— Но я обязана была хотя бы попытаться! — Сайсели громко высморкалось и снова заплакала. — Просто… я боялась навредить, понимаешь? У меня ведь никогда не было своих детей, а ты была такая милая, хрупкая… я бы просто не пережила, если бы с тобой что-то случилось. А тот доктор сказал…

— Ш-ш-ш, — пробормотала Регина, баюкая Сайсели. — Я знаю, что ты хотела как лучше.

Сайсели, отодвинувшись, смотрела на нее полными боли глазами.

— Это я виновата, что тебе пришлось выйти замуж за такое чудовище. Если бы не я…

— Ты тут ни при чем, — кстати, он вовсе не чудовище. — Регина погладила кузину по плечу. — Вообще-то, дорогая, как только ты узнаешь его получше, ты убедишься, что мой муж очень славный. Просто немного упрямый.

— Как все они! — фыркнула Кэтрин, не упустившая ни слова из их разговора.

Регина с любопытством покосилась на невестку:

— И что, они всегда такие?

— Вообще-то да. Просто к этому привыкаешь и уже знаешь, как с этим справиться, — улыбнулась Кэтрин. — И потом… кое-какая польза от них все-таки есть, не так ли?

Регина улыбнулась в ответ… Но улыбка вышла натянутой. Ей безумно не хватало в постели Маркуса. Но ей недоставало и другого — его ума, настойчивости, которая так раздражала ее раньше, даже его возмутительного поведения. Она никогда не знала, чего от него ждать. А теперь… балы, рауты, приемы без него казались ей пресными. Все эти дни она предпочитала оставаться дома, с Кэтрин или с Сайсели, а не вести бесконечные разговоры о модах и о погоде в окружении пустоголовых скучных щеголей.

Господи… она уже и рассуждать стала в точности как Маркус! Однако прошло четыре дня, и в голову Регины стали закрадываться неприятные мысли. А вдруг он не вернется? Неужто ее поведение показалось ему столь вызывающим? Что, если ее браку суждено превратиться в один из тех достойных сожаления союзов, когда муж безвылазно сидит в имении, пока жена в Лондоне порхает по балам?