Магия прорывается - Илона Эндрюс

— Твой меч сделан из костей твоей бабушки?

— Хорошо, я понимаю, как это странно звучит, когда ты говоришь таким тоном…

Кэрран схватил меня за руку.

— Я больше не собираюсь ничего говорить, давай просто уберемся отсюда.

Глава 16

Я СТОЯЛА В дверном проеме гробницы моей бабушки, блокируя доступ внутрь, пока последний из нашей группы не пересек ее. Она отпустила нас. Когда я добралась до другой стороны, никто не произнес ни слова. Они просто смотрели на меня, их лица были испуганными.

— Не останавливаемся, — прорычал Кэрран.

Мы бежали по извилистым коридорам Мишмара. Мы шли уже большую часть часа. Я так чертовски устала.

— Перерыв, — крикнул Кэрран.

Я чуть не налетела на него, но в последний момент увернулась и привалилась к стене. Кейт Дэниелс, само изящество.

Гастек остановился передо мной, все еще в объятиях своего вампира.

— Я требую объяснений.

Укуси меня. Подойдет объяснение?

— Дай мне знать, как это отразится на тебе, — сказал ему Роберт. — Я требовал объяснений в течение последних двух недель.

— Ты не в том положении, чтобы чего-то требовать, — сказал Джим.

— Я? — Роберт повернулся к Джиму.

— Нет, он. — Джим кивнул на Гастека.

— Очевидно, что я не был осведомлен о некоторых вещах, и, учитывая, что я невинный свидетель всего этого грязного дела, я заслуживаю знать, что происходит, — сказал Гастек.

Кэрран обернулся. Его голос понизился до ровного тона, который обычно означал, что он был в полусекунде от вспышки насилия.

— Ты и твой выводок нежити пришли в мой дом и угрожали моему народу и моей паре. У меня сильное желание раздавить твою шею зубами. Так вот, до сих пор я сопротивлялся этому желанию, потому что Кейт ты нравишься — за что, я не могу понять. Но мое терпение на исходе.

— Ты не посмеешь, — сказал ему Гастек.

Кэрран взглянул на Джима.

— Посмел бы я?

Джим усмехнулся.

— О, да. На самом деле, я не могу понять, почему ты до сих пор не посмел. Малрадин уже мертв. Если Гастек не выберется, Племя столкнется с вакуумом власти. Либо они будут бороться с этим, либо получат нового босса сверху, который ничего не знает об Атланте. В любом случае, это победа для нас.

— На самом деле нам не обязательно убивать тебя, — сказал Томас. — Это может быть счастливой случайностью. Ты можешь шагнуть в темную дыру и сломать себе шею. Или вы с Джимом можете задержаться на минуту или две, а потом ты поскользнешься и упадешь.

— На моих когтях, — добавил Джим. — Так прискорбно.

— Или я могу случайно выстрелить в тебя, — предложила Андреа сзади. — Было темно, я видела, как что-то двигается. Все знают, что я ужасный стрелок.

— Ха-ха, — сказала я ей.

— Мы бы вернулись, — сказал Роберт. — И Племя спрашивало бы нас: «Где Гастек?», а мы бы отвечали: «Неимоверно жаль, но мы не смогли найти его. Мишмар — большое место, вы же знаете».

— Я чувствую себя так, словно попал в плен к орде дикарей, — сухо сказал Гастек.

— Ты тот человек, который управляет монстрами, — сказала Насрин. Мы — монстры. Мы сами заботимся о себе. Ты не один из нас.

— Сейчас я хотел бы официально заявить: мы должны убить его, — сказал Джим.

— Мы круто облажаемся, если этого не сделаем.

— Да, Кэрран, — сказала Андреа. — В конце концов, насколько на самом деле обозлиться Кейт? Она ведь любит тебя. Она пнет тебя пару раз, а потом простит.

— Вы, ребята, настоящие бунтари, — сказала я. Я не для этого держала голову Гастека над водой в течение нескольких часов, чтобы они его сейчас убили. — Я пообещала ему, что он уберется отсюда. Вы не убьете его.

Поток магии нежити обрушился на нас, когда сотни кровососов устремились к нам откуда-то сверху. Вампиры, должно быть, нашли способ обойти покои Семирамиды.

— Бежим! — закричал Гастек.

Мы побежали по коридору. Поворот, еще один поворот… Коридор открылся в то, что, должно быть, когда-то было вестибюлем. Гигантские двойные двери преградили нам путь, а между дверями слабо светилась узкая, толщиной с волос, щель. Солнечный свет. Мы нашли выход. Я не могла в это поверить.

Роберт врезался в дверь.

— Заперта снаружи. Я вижу балку.

— Отойдите. — Кэрран разбежался и протаранил дверь. Она содрогнулась. Он ударил еще раз. Дерево раскололось, двери распахнулись, и мы вылетели на ослепительный дневной свет. Свежий воздух был таким вкусным. Я споткнулась, моргая, пытаясь привыкнуть к яркому свету.

Перед нами простирался мост, собранный из секций бетонной эстакады, покрытый снегом и кусками льда. Он охватывал пропасть, по меньшей мере, в двести ярдов глубиной и около ста ярдов шириной. Огромная отвесная стена окружала проход. Мост упирался прямо в стену, и в том месте, где они сходились, большая стальная дверь отмечала выход.

На середине моста стоял Хью д'Амбрей.

Адреналин захлестнул меня. Мое сердце бешено колотилось. Мир резко сфокусировался. Я увидела все одновременно, за полсекунды: шесть человек в знакомой черной тактической экипировке Железных псов позади Хью; Е-50, усовершенствованный крупнокалиберный пулемет, который выплевывает пули так быстро, что они разрезают сталь, как консервный нож, установленный на поворотной платформе слева; два артиллериста, наполовину скрытые защитным экраном орудия; сам Хью, огромный, в темной броне; и дверь позади него. Он стоял между нами и свободой. Хью перед нами, орда нежити позади нас. Мы должны были пройти через него или умереть.

— Заприте дверь, пожалуйста, — сказал Гастек. — Кроме того, на всякий случай, если вам интересно, я понятия не имею, как открыть эти внешние ворота.

— Мы разберемся с этим, когда доберемся туда, — прорычал Джим.

Томас поднял сломанный деревянный брус и вставил его обратно в перекладину.

Он не продержится долго, но все лучше, чем ничего.

Лицо Хью было мрачным. На нем был черный плащ, его доспехи тоже были черными. Очевидно, он придерживался стиля. Доспехи не были