Я буду любить тебя - Кристина Ильина

Игорь. Он был злой, и казалось, что вот-вот и его сейчас просто разорвет на части. — Она тебе не изменяла! Я был у Андрея и тот сказал, что когда Лерка пришла, он просто пошутил. Кто же знал, что это дура все воспримет в серьез. И вот еще...- он кинул мне на колени планшет. Включив его, я вновь увидел на экране фотографию, где Ника и Андрей были вместе.

— Что это? — спросил я, пытаясь не смотреть на фото, мне было противно.

— А ты увеличь, и сам все поймешь!

Увеличив фото, я так же ничего не понял и удивленными глазами вновь посмотрел на Игоря.

— Ты что слепой что-ли блять?! — он вырвал у меня из рук планшет, и немного покопавшись там, показал мне его вновь. — Вот лично я вижу тут только голые плечи, и ничего больше. Еще тут видны лямки от футболки. И если настолько слепой, и не видишь этого! Это твои проблемы! — он тыкнул пальцем прямо в экран. Приглядевшись, я и вправду заметил на фоне черного одеяла, два белых пятна. — Когда я пришел к ней, лямки были там, где им и положено были. Лера в ту ночь, тоже была дома. И стянуть с неё лямки ей не доставило бы большого труда. Так как Ника спит как убитая. И даже на землю упадет метеорит, она продолжит спать! Как ты вообще мог такое подумать о ней!? Да блин! Может у неё и есть какие-то чувства к Андрею, но это не Лера, которая под всех ложится без разбора! Неужели так сложно было сначала разобраться во всем. Ты выслушал её? Что Ника сказала?

Я ничего ему не ответил, а лишь опустил глаза. Он ударил меня вполне заслуженно, и поэтому я даже не думал ему ответить.

— Ты можешь вообще сдерживаться, нет! Ты хоть представляешь, что с ней будет, когда она узнает!? Почему ты вечно накидываешься, на всех с кулаками, не разобравшись?! — Игорь сел на кушетку и нервно теребил в руках планшет.

Я встал, и направился в уборную. Скурив сигареты одну за одной и затушив последнюю, я подошел к умывальнику и посмотрел на себя в зеркало. Вид у меня был жалкий. Ника мне не изменяла, а я... я поступил как последняя сволочь. Она же все время пыталась мне сказать о том, что не изменяла мне, а я не слушал. Она плакала и кричала, что любит меня, а я не верил. Я снова чуть не потерял её. Ну почему? Почему это все происходит с нами?

— Дура! Какая же ты дура Ника! — твердил я себе пол нос. — Если бы ты сказала мне все с самого начала, наш малыш был бы жив! — Не выдержав, я со всей силы ударил кулаком по стеклу, осколки полетели на пол. Я рухнул на пол и, схватившись за голову заплакал. Я не мог больше сдерживаться. Боль, жгучая боль пронзила мое сердце. Я чудовище убившее собственного ребенка. Ублюдок! Мразь! Я материл себя, как только мог. Я ненавидел себя. За слабость, за слезы, за ту боль, которую я причинил своей маленькой девочке. Мне хотелось все вернуть, переиграть. Но ничего вернуть уже было нельзя. Я рыдал так первый раз в жизни. Боль и ничего кроме боли я не чувствовал больше. Меня раздирало на части от глубокой душевной боли.

— Прости... прости меня, — шептал я.

Я был сильным все эти годы, но и у меня есть сердце. И сейчас оно болело. В те минуты я думал, что умру от боли, которая убивала меня.

Очухался я только тогда, когда на всю отделение раздался истошный крик Ники. Даже сидя в уборной, в конце коридора была слышна её истерика. Она уже знает, и сейчас мне нужно пойти и успокоить её, но я не знал, как смотреть ей в глаза. Ведь я был убийцей собственного ребенка.

Умывшись, я медленно пошел к палате. Я открыл дверь и тихо вошел в палату. Ника сидела на коленях, на холодном полу и рыдала. По вене струей стекала кровь. Она выдернула капельницу настолько сильно, что кровь не останавливалась. Заметив меня, она перестала плакать и смерила меня ненавистным взглядом. И тут я понял, что это все. Конец.

Я стоял от нее в трех шагах и так боялся сделать хоть еще один шаг. Из её глаз градом катились слезы. Она сидела поджав под себя ноги, и от этого ей было еще больней, ведь так сидеть ей было нельзя. Мне было страшно посмотреть её в глаза. Если мне тяжело, то каково ей? Я был готов отдать все, что бы вернуть время назад и все переиграть. Боль. Неужели она так и будет преследовать меня всю жизнь? Ведь я убил.... Убил еще неврожденного ребенка.

— Ненавижу.... Ненавижу! Я ненавижу тебя! — закричала она что есть силы. — Ты сломал мне всю жизнь!

— Ник...- я попытался ей все объяснить. Но что тут было объяснять.... Я сделал, то, что сделал и уже ничего не вернешь.

— Заткнись! — она вновь посмотрела на меня. Её взгляд был холодный. — За что?! Ваня.... Скажи мне за что?! Что я сделала не так? Почему ты мне не поверил?! Почему?! — Ника рыдала сидя передо мной на коленях. — Я давала тебе повод для ревности?! Ты знаешь меня лучше всех. Как ты мог поверить кому-то?! Поверить в это бред!

— Прости....- произнес я еле слышно.

Ника кое-как встала с колен и, пошатнувшись, чуть не упала назад. Все её ноги, руки, все её тело было в синяках. Я не мог смотреть на это и опустил голову. Шатаясь, она подошла ко мне.

— Простить?! — Ника истерически засмеялась, и пыталась заглянуть в мои глаза. — Я что похожа на дуру? Знаешь, я один раз тебя уже простила... и сейчас жалею об этом. Этого я тебе не прощу никогда! Слышишь никогда! — Ника начала быть меня кулаками по груди. Физической боли я не чувствовал. Боль была лишь моральной.

Она била меня и плакала, пока у нее не кончились силы, и она не упала на пол. Сидя передо мной на коленях она смотрела мне в глаза. Я не мог проронить ни слово. Мне было тяжело даже стоять. Ноги были ватные. Руки тряслись. Как я не пытался придти в себя, мне это не удавалось.

— Почему ты так поступаешь со мной? Тогда... сейчас... Маркелов почему?

Опустившись перед ней на колени, я обнял её. Она начала вырываться. Сжав её в своих объятьях крепче,