Главный герой против развода - Марина Сергеевна Орлова

вон из зала суда. Джентльмен последовал за ней, пытаясь ее успокоить и заверить в том, что он поступил так исключительно из большой любви, и неплохо подумать, как развод скажется на их детях.

Словно по цепной реакции, слово «развод», все чаще звучал в зале суда среди свидетелей и простых зрителей. Кричали о нем ка мужчины, так и женщины, что было музыкой для моих ушей. Мысленно я уже подсчитывала, сколько смогла бы заработать исключительно на этих людях. А ведь на слушание была лишь незначительная часть аристократии!

После подобной демонстрации уже ни у кого не оставалось сомнений, и у короля не было иного выбора, кроме как вынести самый суровый приговор виновнику: казнь. В отношении остального будет проводиться дополнительное расследование, чтобы понять, кто был в сговоре.

Среди дворянства, которая до этого защищала жреца, прошлась волна страха. Самые несдержанные резко передумали и стали кричать о своей невиновности и том, что жрец их принудил! Что они такие же жертвы.

И именно в этот момент взбеленилась до этого тихая Лурия, которая внезапно стала кричать, обращаясь к Диону:

– Это я – Беатрис! Я твоя настоящая жена! Это я! Я, ты должен быть со мной! Биа – это я!!! Она – фальшивка, а я – настоящая.

Она так разбушевалась, что ее конвой едва усмирил девушку, а стоящий рядом доктор что-то ввел ей через укол. После этого она обмякла и уснула, но продолжала бормотать о несправедливости и том, что она – настоящая Биатрис, а я – фальшивка.

Я с некоторой тревогой осмотрелась. Крик Лурии невозможно было игнорировать, и привлек внимание многих. Ее родителей к примеру. Но все, как один, судя по лицам, испытывали лишь брезгливость вперемешку с негодованием. Кажется, ни у кого не было сомнений, что ее слова, ни что иное, как бред сумасшедшей.

Лишь после этого я почувствовала на себе взгляд. обратившись к источнику, встретилась с проницательными карими глазами, которые смотрели излишне пристально. От этого я невольно ощутила волнение и намек на панику в ожидании того, что Дион может сказать. Но вопреки опасениям, он только доброжелательно улыбнулся.

Так закончилось самое скандальное дело столетия.

Джозефа стали выводить из зала суда, направляясь в камеру смертников, в которой н будет ожидать своего наказания. Никто не осмелился приблизиться к нему, словно его неудача могла быть заразной. Никто, кроме одной фигуры в плаще. Она тихонько ожидала на выходе, была неприметной и невзрачной, потому, когда ее губы зашевелились, в момент, когда конвой со жрецом поравнялся с ней, никто не обратил на нее внимания. Никто, кроме Джозефа, который после нескольких слов незнакомки, окончательно не впал в истерику, начав вырываться и молиться богине, крича о своей любви к ней.

Уже заметно позже, когда я вернулась домой, Надя помогала мне переодеться и я коротко спросила:

– Что ты ему сказала?

Она тихонько улыбнулась одними губами, а ее глаза были безжалостно холодны в отражении зеркала.

– Ничего особенного. Просто передала ему слова его обожаемой богини о том, что они не встретятся даже после смерти, о чем он мечтал, дабы оправдаться.

Я выразительно замолчала. Пожалуй, для такого фанатика, ка Джозеф, куда страшнее казни может быть лишь только нелюбовь его богини. Так что я сама не смогла сдержать ухмылки.

– Что важнее, – произнесла Надя, расчесывая мои волосы перед сном. – Что ты решила относительно дальнейшей жизни? Скоро я вознесусь, потому сейчас мне интересно: ты все еще хочешь развестись и покинуть этот дом? Даже я, далекая от человеческой психологии, не могу не отметить, что все в этом доме к тебе очень доброжелательны. Особенно Дион.

Я выразительно замолчала и все хорошее настроение моментально пропало. Я долго откладывала этот вопрос, считая, что у меня еще есть время: сначала получение титула, после суд. Но теперь… теперь все эти сроки истекли и медлить уже не имеет никакого смысла. Нужно было определяться. Если уходить, то решительно.

И все же… это на удивление оказалось очень сложным решением.

Надя за моей спиной, наблюдая за моим отражением, коварно улыбнулась.

– Кажется, я уже знаю ответ, – лукаво прищурила она глаза, подводя итог своим наблюдениям.

Эпилог

Эпилог

Эх, что может быть приятнее не торопясь пить ароматный кофе, заедая ее горячей булочкой и лениво посматривать на прохожих в солнечный день, сидя на открытой терассе респектабельного ресторана?

Только осознание того, что вдобавок ты молодая, богатая, привлекательная и перспективная.

И всем этим я обладала, потому довольно жмурясь, подставляла лицо приятному освежающему бризу. Ах, это ощущение свободы и умиротворения!

Именно в то время, когда я размышляла о том, насколько я удачлива, надо мной послышалось деликатное покашливание. Я напряглась и нехотя приоткрыла глаза, чтобы с облегчением заметить рядом со своим столиков весьма импозантного мужчину в приличном и дорогом костюме и ослепительной улыбкой. В его глазах плескалась неприкрытая заинтересованность, что мое настроение только улучшило, теша гордость и самооценку.

– Прошу прощения, если проявлю бестактность, но я долго наблюдал за вами и заметил, что леди долгое время одна. Признаться честно, вы мне очень понравились, потому я рискнул подойти, – улыбнулся он еще обворожительнее, когда его взгляд скользнул по моим пальцам, а конкретно по безымянному пальцу. Его глаза заискрились еще большим интересом, и он стал осматривать еще пристальнее. То, что он видел, ему очевидно нравилось. – Позволит ли леди составить вам компанию? – его голос был полон соблазна и лести.

Но не успела я открыть рот, как на вопрос ответил другой:

– Милая, почему ты ушла, ничего не сказав? – послышалось обиженное за моей спиной, а после кто-то наклонился и смачно поцеловал в щеку. Мое веко отчаянно задергалось, а чашка кофе затряслась от сдерживаемого раздражения. – Я проснулся, а тебя нет? Если встала так рано, могла бы и меня разбудить. Ты же знаешь, как мне нравится завтракать с тобой, – пожурили меня, а после обратили внимание на замершего в растерянности джентльмена, который переводил недоуменный и сконфуженный взгляд с меня, на мужчину за моей спиной, а после на мои руки. Ибо проявлять подобную привязанность на улице мог себе позволить только очень близкий человек, вроде мужа. Изредка жених. А учитывая неприкрытый намек на совместно проведенную ночь, тут даже гадать не было нужды.

Но Дион пошел даже дальше, не дав и шанса усомниться в наших отношениях, схватив меня за ладонь, а после,