Обреченный трон - Каролайн Пекхам

их на твоем теле, — предупредила я. — Ты в моем списке дерьма, козел, и не забывай об этом. Я, конечно, очень рада видеть твою волосатую морду, но я также буду лупить по ней каждый раз, пока ты не исправишь свое дерьмо.

— Исправлю? — пробурчал он. — Это не исправить, Тори. Уже слишком поздно для…

Я дала ему подзатыльник возле уха достаточно сильный, чтобы его голова откинулась в другую сторону, и он зарычал на меня, обнажив свои клыки.

— Прекрати, — предупредил он.

— Укуси меня, придурок, — поддразнила я, и он еще мгновение смотрел на меня, его взгляд на секунду метнулся к моему горлу, словно он раздумывал, не попробовать ли ему, а затем выдал безнадежный смешок.

— Знаешь, твоя сестра намного приятнее, чем ты, — проворчал он.

— Нихуя себе, Шерлок. Вот почему я надираю тебе задницу от ее имени. Она слишком хороша, чтобы пойти за яйцами, но клянусь тебе, если ты еще раз обидишь ее, то я приду за твоими с кулаками, пылающими огнем Феникса. Понял?

— Ты гребаное животное, — сказал он, защищая свои причиндалы и бросая на меня взгляд, который сказал мне, что он понял, что я имею в виду.

— Да. И не забывай об этом. А теперь, почему бы тебе не принести мне выпить, и мы могли бы посидеть здесь, жалея себя вместе, пока я жду возвращения Лайонела, прежде чем мне снова придется притворяться бездушным сосудом для теней? — Я опустилась на диван рядом с ним, и он закатил глаза, а потом убежал и схватил бутылку бурбона с парой одинаковых стаканов.

Я взяла тот, который он мне протянул, а он налил в него здоровую порцию, после чего наполнил свой до краев.

— Я вижу, ты снова подсел на выпивку, — прокомментировала я, хотя это было мое предложение. Но это не я уже выпила треть бутылки, так что мое мнение оставалось в силе.

— Что ж, у меня очень мало причин для воздержания в эти дни, — пробормотал он.

— Выпьем за это, — согласилась я, звонко чокнувшись с его бокалом, а затем выпила содержимое и почувствовала, как оно обжигает горло. — Хочешь напиться со мной и поговорить о Лайонеле?

— Нет. Это звучит чертовски ужасно.

— Я знаю. Но сегодня мне придется спать в одной кровати с ним и Кларой, так что думаю, что напиться до беспамятства будет предпочтительнее.

— Может, ты сможешь зарезать его во сне? — предложил Орион.

— Если бы, — ответила я, но даже от этих слов мне стало физически плохо, а сердце забилось в панике при мысли о том, что я могу причинить вред человеку, смерти которого я должна была желать больше всего на свете.

Я потерла знак Овна на руке, пытаясь избавиться от желания пойти и проверить, все ли в порядке с Лайонелом, и Орион протянул руку, взяв меня за руку.

— Однажды я так разозлился на Дариуса, что попытался ударить его, но в итоге ударил себя по лицу, — сказал Орион, сжимая мои пальцы в своих, и я простонала, прислонившись спиной к дивану, понимая, что нахожусь в компании единственного человека, который, возможно, действительно понимает, что я чувствую по поводу всего этого дерьма.

Я смотрела в темные глаза Ориона, размышляя, могу ли я признаться в тех безумных мыслях, которые постоянно крутились в моей голове о человеке, укравшем наш трон. С любым другим человеком я ощущала, что он не сможет понять этого, и избегала говорить об этом, но он все понимал, он живет с такой связью уже много лет.

— По ночам я лежу в постели и пытаюсь перечислить все причины, по которым я должна ненавидеть Лайонела, — пробормотала я, смущаясь того, в чем собиралась признаться. — Но в итоге я всегда думаю о том, какие у него роскошные волосы, и как он пахнет, как лучшее сочетание железа и древесного угля, и… как идеально он хмурится. — Я сморщилась, когда сказала это, но я также представила себе этот хмурый взгляд и заскучала по нему так сильно, что стало больно. Это полный пиздец.

— Хмурится? — Орион засмеялся, и я тоже немного улыбнулась, хотя и понимала, как это безумно звучит.

«Ну… он нечасто улыбается», — я пожала плечами, закрыв глаза от того, как чертовски неприятно было чувствовать такое по отношению к человеку, которого, в глубине души, я смертельно ненавижу. Но почему-то с Орионом я не боялась. Я знаю, что он понимает, потому что его самого вынудили вступить в узы Опекуна. По крайней мере, он любит того, с кем связан.

— Ты когда-нибудь замечала, какой Дариус высокий? И какой он сильный? — спросил Орион, на его губах заиграла ухмылка. — Или то, что в его глазах среди карих пятнышек есть крупинки золота?

— Да, — сказала я, прикусив губу, когда подумала о нем. К бабочкам, которые я чувствовала, когда он приходил мне на ум, все еще примешивалась струйка страха, и мне было трудно понять, что именно я чувствую, но то, как он выглядит, не вызывало сомнений. — На него чертовски приятно смотреть.

— И обниматься, — добавил Орион с ухмылкой. — Однажды, когда я был в Даркморе, я нарисовал все его татуировки по памяти, просто потому что не мог перестать думать о них. А потом приклеил рисунки на стену рядом с кроватью, чтобы чувствовать, что он рядом, пока я сплю.

Мы оба рассмеялись в безрадостном настроении, и я вздохнула, прислонив голову к дивану и повернувшись посмотреть на него.

— Я рада, что кто-то понимает мои хуевые мысли, — честно сказала я, потому что мне было так тяжело испытывать все эти противоречивые эмоции к Лайонелу, в то время как все остальные так яростно его ненавидели. И не то чтобы я была с ними не согласна, но чувствовала себя такой тварью из-за того, что втайне с нетерпением ожидала встречи с ним сегодня вечером и мечтала заключить его в свои объятия, зная при этом, насколько это безумно.

— Мы все уладим, я обещаю, — сказал Орион, и я кивнула, потому что знала, что так и будет. Либо найдем способ разорвать связь, либо Лайонел умрет — неважно, что от одной мысли об этом мне становилось тошно до глубины души.