Город, затерянный между мирами - Мария Гашенева

— Я ей устрою, я ей еще покажу! — не унималась ведьма.

— Если ты ей навредишь, неужели Ред не догадается, что это сделала ты? — Елена потерла пальцами виски.

— Нет, я не настолько глупа. Я буду просто за ней следить. Я обязательно поймаю ее. Она ошибется. И я докажу ему, что он ей не нужен. Докажу, что он не прав. — Амира остановилась и перевела дыхание.

— А если она не ошибется. Что тогда? — поинтересовалась Елена.

— Не может этого быть. Сама судьба подарила мне его. Послала мне на помощь. Он мой. Он всегда был мой. Я люблю его таким, какой он есть, со всеми черными уголками его души. А их у него много. Меня не пугают его преступления. Не пугает его прошлое. Мне оно нравится. Оно роднит нас. А она. Она его не знает. А если узнает, придет в ужас. Да, да, он может врать ей сколько угодно. Может строить из себя невинного и милого. Но он чудовище. Да. И этим он прекрасен. Знаешь, как мы познакомились? — Оживленно заговорила Амира.

— Не знаю, расскажи! — Елена понимала, что послушать рассказ будет лучше и интереснее, нежели чем наблюдать за истеричными воплями и метаниями.

* * *

Я тогда была очень молода. Я знаю, что ты скажешь, что я и сейчас молодая. Но ведьмы стареют медленно, так что мне уже достаточно лет, а тогда да, я была молода. Моя мать тоже ведьма и всему что я умею, учила меня она с ранних лет. Не могу сказать, что такие, как мы в Валиане на особом счету, но жить можно. Если ты приносишь пользу, лечишь, не вредишь, то с твоим существованием мирятся, к тебе обращаются, с тобой даже дружат. Если же ведьма ступает на темную сторону, вредит, помогает убить, ее приговаривают к смерти, ловят и казнят. Как и любое существо, кроме мага. Этим можно все.

Мы с матерью были мирными ведьмами. Собирали травы, варили различные зелья, учили заклинания. Зарабатывали мы неплохо. Мы лечили болезни, заговаривали скот, делали приворотные зелья, талисманы и обереги, что приносили удачу, деньги или любовь. Покупали артефакты, какие удавалось найти, такие, как это медальон, что на мне или мое зеркало.

Так же мы обучали женщин, у кого проявлялась склонность к ворожбе, как у тебя, например. За это тоже неплохо платили. Но даже если у женщины не было денег, мы все равно учили. Став ведьмой, она начинала зарабатывать и все отдавала. Хорошее было время, спокойное.

Но однажды у нас на пороге появилась женщина. Она была красивая, высокая, стройная, ухоженная, одета очень богато. Ее звали Элья. У нее стала проявляться склонность к ворожбе, и женщина хотела обучиться. Предлагала большие деньги, нервничала и озиралась. Мать ей отказала, она была опытная и мудрая женщина сразу же почувствовала неладное. А я заупрямилась. Деньги были хорошие, да и способности выдающиеся. Я не послушала мать, я согласилась.

Училась девушка прекрасно. Схватывала все на лету, и, несмотря на то, что явно была из богатой семьи, слушалась и не жаловалась. Я тогда уже жила отдельно и мы подолгу до поздней ночи занимались. Единственное, что смущало меня, что моя ученица уж очень интересовалась ядами, убийствами и запрещенными заклинаниями. Я списывала все на любопытство, желание пылкого молодого ума познать опасное и неизведанное. Смерть всегда привлекает людей. Как же я была глупа.

В один момент моя ученица исчезла, а вместе с ней и мои записи об отравляющих зельях. А через пару недель за мной пришли охотники.

И тогда я узнала, что Элья на самом деле была Марианной Браинвуд, племянницей короля Валиана. Ее собирались выдать замуж за принца островного государства Синвал. Союз нужен был королю, чтобы наладить торговлю и бороться с пиратами, которых развелось великое множество. Они грабили его корабли и Приморские города.

Марианна замуж не хотела. Она воспользовалась полученными у меня знаниями и отравила своего будущего мужа и всю делегацию, что сопровождали его. Если бы принцесса озвучила мне свою цель, если бы она призналась, я ей помогла бы. Мы сделали бы такое заклятие, такой отворот, что никакие силы не заставили принца на ней жениться. Хотя был риск, что маги смогли бы разрушить чары, если поняли в чем дело. Но в любом случае последствия были бы не такими ужасными. Но она поступила, как поступила. Сломала свою жизнь и мою.

Тогда чуть не началась война. Все договорные отношения с Синвалом были расторгнуты, и если бы не маги, что приняли сторону короля Валиана, не знаю, что вообще было бы. Скорее всего, страна, только оправившаяся от войны с черными драконами, потонула бы в новом кровопролитии.

Марианну отправили в изгнание, в холодные северные земли. Заточили до конца дней в стенах крепости. На допросах она во всем призналась, рассказала, откуда взялись знания, и кто ее учил. В этот момент моя спокойная жизнь закончилась. На бумаге она вообще закончилась, мне вынесли смертный приговор. Без суда.

Перед тем, как охотники явились в город, мать прибежала ко мне. Она сунула мне в руки всевидящее зеркало и сказала, что я должна бежать. Мать чувствовала, что я попала в беду. В этом вы с ней похожи, ты тоже хорошо все чувствуешь и предвидишь. Матери приснился плохой сон, в нем была моя смерть. Она обратилась к зеркалу и смогла заранее увидеть нависшую надо мной беду. Я взяла с собой немного: два артефакта, набор зелий, что всегда были у меня дома, свои записи, вещи, воду, еду, деньги и побежала.

Я скрывалась в лесу несколько дней. Я умела ставить силки, знала грибы и ягоды, не боялась диких зверей. Я хотела уйти в дикие земли, поселиться там, среди свободного кочевого народа. Эти земли не подчинялись Валиану. Кочевой народ хитер, опасен и воинственен, проще было оставить их в покое, нежели завоевать. Они приняли бы меня, мои таланты, заклинания и зелья им бы пригодились.

Я уже начинала верить, что все у меня получится. Что я выберусь и спасусь, но охотники нашли меня. Слишком страшным в глазах короля было мое преступление. Меня не могли отпустить.

Я помню, что побежала. Сердце стучало в груди, готовое вырваться наружу. Страх гнал меня, заставлял двигаться вперед. Мышцы ныли и болели. Дыхание сбивалось. Кусты и ветки цеплялись мне за одежду и волосы. Хлестали по лицу, оставляя на светлой коже красные отметины. Но я бежала. Понимала, что выхода