Золотые мятежники - Элис Кова

Флоренс медленно встала. Она отодвинула стул и прислонилась к столу вместе с Шаннрой, лицом к окну, к одному маленькому клочку мира, который теперь принадлежал им.

— Посмотрим… Квартира в Дортаме, кажется, рядом с залом Гильдии. — Шаннра следила за каждым ее словом. — Не уверена, что, будучи Наместником Револьверов, я смогу жить вне зала.

— Меня можно заставить проявить гибкость в выборе места.

— Правда? — Флоренс обогнула женщину — свою возлюбленную, во всей ее изможденной шрамами и боями красе. Она протянула руку к щеке Шаннры и запустила пальцы в спутанный пучок волос. — Что я должна сделать, чтобы добиться твоей гибкости?

— Думаю, ты придумаешь что-нибудь креативное. — Голос Шаннры затих, веки опустились. Она слегка наклонилась вперед, и Флоренс почувствовала, что движется ей навстречу.

— Я обязательно постараюсь, Лунный Луч.

Шаннра остановилась, нахмурив брови, поджав губы и насторожив глаза.

— Лунный Луч?

— Ты просила меня быть креативной. — Флоренс ухмыльнулась. — Я могу быть опасной, когда креативно подхожу к делу.

— Говоришь как истинный Наместник Револьверов. — Шаннра снова перешла на шепот. — Ты мне нравишься опасной, Порох.

Флоренс ухмыльнулась, услышав столь же отвратительное прозвище. Ей нужен был напарник, способный выдержать все удары и вынести их так же хорошо, как и она сама.

Прежде чем кто-то из них успел придумать что-нибудь похуже, Флоренс взяла ее рот в свой. Язык Шаннры был слаще любого печенья, которое Флоренс когда-либо ела.

— А как же вся твоя работа? — спросила Шаннра через несколько долгих минут, задыхаясь.

— Она никуда не денется.

Флоренс отодвинула в сторону свои бумаги, разбросав их по полу. Да, предстояло выполнить работу, принять решения и уладить дела. Но сначала нужно было поднять на стол женщину и насладиться с трудом добытыми ароматами свободы.

64. Кварех

Она никогда не говорила ему прямо, что любит его.

Она сражалась на его стороне. Они занимались любовью бесчисленное количество раз. Он предложил ей остаться на Нове и стать его королевой, его примером новой связи между Лумом и Новой.

Что она ответила? Она даже не смогла сказать, что любит его, хотя он с каждым ударом сердца понимал, что это более чем правда.

Он хотел указать ей на это. Он хотел потребовать этого от нее. Но это ничего не значило бы, если бы он это сделал… Так что слова так и остались невысказанными на ее пути, где он омывал берега всего, чем они могли бы быть.

Кварех уставился на то место, где только что стояла Арианна. Он сделал все, о чем мечтала Петра. Он осуществил ее мечту, которую принял — теперь Син'Оджи носил титул Доно. Он, Кварех, из всех Драконов, теперь был Доно.

Это должно было стать поводом для торжества. Его грудь должна была вздыматься от гордости, так сильно, что ребра ломались и восстанавливались с помощью магии, подкрепленной знанием того, что он держит в своих ладонях всю Нову. Но этого не произошло.

Не было ни гордости, ни полноты. Он добился всего, но у него не было того, чего он желал больше всего на свете. Он потерял единственную женщину, благодаря которой все в его мире имело смысл.

— Что ж, полагаю, в этом есть смысл. — Каин напомнил ему о своем присутствии.

От неожиданности Кварех подпрыгнул, как бы вырываясь из пучины собственных мыслей.

— Что именно?

— Все это время у тебя с ней был благодеяние. — Между словами Каина промелькнуло неодобрение, но его друг не стал развивать эту тему. Сейчас с этим уже ничего нельзя было поделать, а тот факт, что Кварех подделал его, только что спас ему жизнь. — Это объясняет твою одержимость этой женщиной.

— Это нечто большее, — пробормотал Кварех.

— Правда? — спросил Каин, хотя Кварех уже знал ответ, поэтому не удостоил его ответом. — Тогда позови ее обратно. Заставь ее остаться.

— Я не могу.

— Почему нет? Ты же Доно.

— Ты слышал ее. — Кварех указал на место, где стояла женщина. — Она не может находиться здесь, а я не могу ее заставить.

— Ты — Доно, — повторил Каин, как будто эти три слова должны были все объяснить.

— Это ничего не значит, если она не останется здесь по своей воле. Я не могу приказывать ей быть здесь, как не могу приказывать ей любить.

Каин замер при слове «любовь». Конечно, его друг должен был уже видеть это. Мужчина наморщил лоб, нахмурив брови.

— И это что-то значит для тебя?

Это значило больше, чем Кварех мог выразить словами. Но он лишь сказал:

— Значит.

— Тогда, если ты не прикажешь ей остаться или не распорядишься ее привязанностью, ты должен перестать дарить ей свою.

Как будто все так просто. Как будто все когда-нибудь было так просто.

Он не выбирал любить ее. Он просто любил. Она стала для него такой же неоспоримой, как зимний холод, и такой же согревающей душу, как летнее солнце. Пытаться делать что-либо, кроме как любить ее, было бы все равно что пытаться остановить смену времен года: бессмысленно и невозможно.

— Я тоже так не могу, — признался он шепотом. Кварех продолжал смотреть вслед Арианне, и пустое место, где она когда-то стояла, теперь заполнилось новым сожалением о том, что он не запечатлел ее образ в своей памяти. Теперь, когда она стала Призраком на Луме, а он — Доно в Нове, их пути, скорее всего, больше никогда не пересекутся.

— Тогда научись. — Каин переместился в поле его зрения. — Син нуждается, заслуживает Оджи, который будет праздновать это время и вести за собой всем сердцем. — Каин покачал головой, его тон стал еще более серьезным. — Вся Нова, Кварех. Не только Син, но и вся Нова нуждается в тебе. Мы расколоты и истекаем кровью, и нам нужен Доно, который объединит нас.

— Ты прав, — признал Кварех.

— Нам нужен кто-то, кто знает Фентри и готов работать с ними, но при этом защищать интересы Новы, — продолжал Каин, как будто Кварех только что не согласился со всем, что он сказал. — Тот, кто сможет продолжить видение Петры. Тот, кто пользуется уважением нашего Дома. Мы…

— Я знаю, Каин. — Ничто из сказанного мужчиной не было неправдой. Но все это заставило Квареха осознать, что он не единственный, кто подходит под это описание.

— Я буду рядом с тобой. Для меня будет высшей честью служить Рю у Доно. — Его друг сжал его плечо в знак сочувствия.

— Не будь так уверен.

— Что? — Каин снова нахмурил брови. Кварех почти чувствовал, как в нем поднимается паника.

Кварех лишь улыбнулся растерянности друга.

— Сейчас