Варрэн-Лин: Узы Стаи - Юна Ариманта

— Я убью его! — Дайм вскочил на лапы и заметался по пещере. Внутри все клокотало от ненависти. Вот так просто взять и вывести из себя спокойного и рассудительного Эйрина, который в своей жизни ни разу не оскалил зубов! А потом хладнокровно приказать убить его на глазах собственной Варрэн-Лин! — Вот увидишь, я убью его! Разорву ему глотку своими собственными клыками!

Йоруг хотел испугать его, рассказывая подробности о бесчинствах Вожака, но от этих рассказов в груди Дайма только разгорелась холодная решимость. Такому чудовищу не место в мире Варра. И Дайм сожалел только об одном: что оставил его в живых тогда, когда надо было убить его. Это его, Дайма, вина, что погибло столько черных варрэнов, что оставшиеся в живых вынуждены были страдать. И он должен был исправить свою ошибку во что бы то ни стало!

— Поспи. Эреше еще не прошло, — буркнул Йоруг, искоса глядя на него. Но Дайм не мог больше ждать.

— Я иду! У него достаточно было времени подготовиться! — рыкнул Дайм и вылетел из пещеры.

Йоруг больше не пытался его переубедить и вместе с тремя своими подручными шагал следом за Даймом, держась на почтительном расстоянии. Дайм не винил его — Йоруг не собирается в открытую вставать рядом с ним против Вожака. Он сделал свой выбор, и благодаря ему до сих пор жив. Но у Дайма был свой путь, и он тоже сделал свой выбор.

Дайм подошел к пещере Вожака. На входе путь ему преградили два черных варрэна. Он помнил их смутно. Эти парни особым умом и обаянием не отличались. Таких не выбирают Варрэн-Лин. Их единственный шанс заслужить почет среди соплеменников и внимание какой-нибудь женщины был отличиться в бою на границе или иным способом принести пользу племени. Вот только на границе он их никогда не видел. Зато теперь по велению Вожака они получают все, что захотят! Ненависть застилала глаза, но Дайм пока еще сдерживался, чтобы не кинуться на вставших на его пути.

— Сюда посторонним нельзя! — рявкнул один из них, видя, что Дайм продолжает наступать, не обращая внимания их оскаленные морды.

— Я хочу видеть Вожака, — вложив в свои слова повелительную интонацию, угрожающе зарычал Дайм. Варрэны попятились, но с дороги не сошли.

— Прочь с моего пути! — Дайм вновь издал раскатистый рык. — Я вызываю Вожака на поединок! Он занял место, принадлежащее мне по праву!

На его рык сбежались еще пятеро варрэнов и все всемером встали в проходе, оскалив клыкастые морды.

— Даймир, выходи! — проревел Дайм, снова с отвращением отметив, как его собственное имя похоже на имя Вожака. — Не вынуждай меня растерзать членов твоей стаи.

Из разных укрытий, тем временем, выходили по одному-двое варрэнов и стягивались ко входу в пещеру.

— Даймир, я жду тебя! — проревел Дайм. — Если ты не хочешь, чтобы еще кто-то пострадал, выходи и прими бой, как мужчина!

— Ну что ты расшумелся? — из пещеры вальяжно вышел Вожак в сопровождении матери Дайма и Килейна. За его спиной шли три девушки, которых Дайм уже видел рядом с ним.

— Ты все-таки здесь! — в мыслях возник голос Килейна. — Я советовал тебе уходить и больше не появляться. Ты, как и прежде, упрям, и слушаешь только себя!

Дайм опустил голову, наставив на приближающихся к нему варрэнов рога. Отвечать Килейну не хотелось. Если тот действительно считает Дайма настолько трусливым, то переубедить его можно только в сражении.

— Всем назад! — рявкнул Килейн, и черные варрэны отступили на почтительное расстояние, но продолжали окружать Дайма, держа его на острие своих рогов.

— Время пришло, и я требую поединка за звание Вожака, — прорычал Дайм, обращаясь ко всем одновременно и ни к кому конкретно. Даймир смотрел снисходительно и насмешливо, как и в прошлый раз, когда Дайм вызвал его в круг. Выражение лица матери было непроницаемым. Все соплеменники снова были против него, но ему было не привыкать. Все повторялось. Но в этот раз Дайм намерен был исправить допущенную ошибку.

— Что ж, если ты хорошо подумал… — вздохнул Килейн, присоединяясь к окружающим Дайма варрэнам и наставляя на него рога, — то больше я ничем не смогу тебе помочь.

— Напрасные надежды, Килейн, — фыркнул Даймир, собственнически притягивая к себе лапой морду матери Дайма и заглядывая ей в глаза. — Этот щенок слишком твердолобый, чтобы понять то, о чем ты ему говоришь. Верно, дорогая?

Мать отвела глаза от Вожака и снова посмотрела на Дайма.

— Выходи в круг и сам проверь насколько твердый мой лоб, — зарычал Дайм и ниже опустил голову, наставляя на Вожака рога. Взгляд матери жег его огнем, но Дайм старался не обращать на него внимания. Сейчас самое важное — это убить Даймира. А с матерью он разберется потом.

В ответ Даймир обидно расхохотался.

— Разве тебе не сказали, мой сын? Я давно отменил традицию поединков. Не желаю марать свои лапы о шкуры грязных ублюдков, вроде тебя. Мои прекрасные женщины сделают это чисто и красиво, оставив от тебя лишь горстку пепла.

— Не смей называть меня сыном! — взревел Дайм. — Ты мне не отец и никогда им не был. Ты тот, кто предал меня! Обманул, бросил в ущелье, оклеветал! Но я вернулся с того света, чтобы отомстить тебе!

Дайм сорвался с места, намереваясь сбить Даймира с ног, но дорогу ему заступили две девушки, и он затормозил прямо у их лап, словно налетел на стену. Он все еще не мог представить себе ситуацию, в которой он мог бы ударить Варрэн-Лин.

— Ты только посмотри на него, дорогая, — с издевкой обратился Даймир к матери Дайма. — Вот тебе благодарность за все, что мы в него вложили. За всю любовь и заботу, которой он был окружен с рождения. Мать молчала, но Дайм видел, как подрагивают ее губы.

— Мама! — обратился Дайм к ней. — Мама, еще не поздно все изменить! Признай, что ты ошиблась! Мама, неужели ты счастлива с ним? Такая жизнь — это то, о чем ты мечтала?

— Если ты поднимешь лапу на своего отца,