Найди сердце королевы - Фэя Моран

– Так значит, ресторан? – спрашиваю я, желая отвлечь его.

Подняв голову, он нежно мне улыбается:

– Да. Я, конечно, ещё не успел спросить у тебя, хочешь ли ты…

– Конечно хочу. Побыть с тобой наедине – всё, что я хотела.

А наедине бывать с ним почти невозможно, как оказалось. Гай все эти дни пропадает на особых заданиях, которые даёт ему отец. Вистан словно не желает оставлять нас без своего «присмотра». Так что даже спим мы отдельно, в своих комнатах, будто послушные дети строгого родителя.

– Так продолжаться не может, – говорю я, хмурясь.

Резкая смена моего настроения заставляет Гая пристально взглянуть на меня.

– Разве это можно назвать жизнью? – тем временем продолжаю я. – Вечный прессинг со стороны твоего папаши… Это невыносимо.

– Я не могу ничего сделать с этим, – холодно отвечает Гай. – Я могу лишь попытаться поселить тебя где-нибудь за пределами этого дома, но сам… Я не могу покинуть этот дом, пока я наследник.

– Почему? Разве мы не можем просто сбежать вместе? Ты ведь однажды, наверное, собирался провернуть нечто подобное с… со своей бывшей девушкой.

Когда я упоминаю Алексис, Гай резко поднимает голову. Его лицо искажается от такой боли, что у меня сбивается дыхание. Мне кажется, я вонзила ему невидимый нож в сердце.

– Откуда ты… – начинает он, но затем приходит к догадке самостоятельно: – Нейт? Или Зайд?

– Неважно.

– Понятно.

Его взгляд теперь совсем другой. Будто воспоминания об Алексис, – самые грустные и ужасные, – разом прокрутились в голове и рискнули выбраться наружу через его зелёные глаза. Я пододвигаюсь к нему на стуле ближе. Он теребит пальцем вилку в своей тарелке и нервно трясёт ногой под столом.

– Гай? – мой голос отдаётся от громадных стен столовой эхом. – Всё хорошо?

– А может быть как-то иначе?

– Ты всё ещё… любишь её?

Вопрос заставляет его повернуть в мою сторону голову и заглянуть мне в глаза. Я, наверное, совершенно не умею притворяться или скрывать истинных чувств. Наверное, я сейчас взглядом дала ему понять: меня пугает то, что одно её упоминание может вызвать у него такие сильные эмоции, даже если они и отрицательные.

– Ты действительно так думаешь? – спрашивает он.

Я опускаю голову.

– Разве человек, который тебе уже безразличен, может так сильно влиять на твоё настроение? – спрашиваю я тихо, будто боюсь, что мои слова вызовут ещё больше проблем.

Гай встаёт со своего места. Садится на одно колено передо мной, кладя руки на мои ноги.

– Я надеюсь, ты ляпнула это, хорошо не подумав, моя роза. А ещё надеюсь, что твою прелестную голову подобные мысли посещать больше не будут.

– Какие мысли? О твоей бывшей? Будут, ещё как.

Он вздыхает, гладя моё бедро. И хотя на мне штаны, я отлично чувствую, как по спине ползут мурашки от его прикосновений.

– Выбрось из головы, – говорит Гай. – Не думай, будто я могу что-то чувствовать к… к Алексис.

– Конечно можешь. Даже одно её имя вызывает у тебя такие сильные эмоции.

– Да. – Он вдруг кивает, соглашаясь со мной. – Да, вызывает. Ненависть. Злость. Отчуждение и ужас. Да. Я небезразличен к ней. Но это небезразличие – не то, чего тебе следует бояться. Оно не несёт в себе чего-то хорошего или опасного для нас с тобой. – Он делает небольшую паузу. – Больше всего на свете я презираю предательство. Она осталась в прошлом точно так же, как и моё смирение с маминой смертью, которую, как я думал, никогда не смогу пережить. Но сейчас я здесь. Свыкся с потерей. Но маму я буду помнить всегда, тогда как Алексис давно для меня мертва.

Я не знаю, стоит ли мне продолжать, не ляпну ли я еще чего лишнего, если заговорю. И Гай словно это понимает по одним лишь моим глазам, и, улыбнувшись, целует меня в губы, подавшись чуть вперёд. Я не отстраняюсь и не собираюсь отстраняться ближайшие сотни лет.

Поцелуй с Гаем – нечто такое, что легко вышибает из головы все лишние мысли. Тепло его губ, которые касаются моих, позволяет не думать больше ни о чём другом.

Поэтому я больше действительно ни о чём и не думаю в эти секунды.

– Обещай мне больше не ревновать, – произносит он, когда нам обоим уже не хватает воздуха и приходится отстраниться.

– Что? – переспрашиваю я.

– Для меня нет больше других женщин, Каталина. Ни из прошлого, ни из настоящего, ни из будущего. Ясно? Только ты.

Нейт мне говорил, что Гай любит преданно. Что, если он выбирает возлюбленную сердцем, не существует больше никого вокруг. Разве не об этом мечтает любая девушка, жаждущая любви?

Я улыбаюсь и киваю, глядя на него, пока он по-прежнему стоит на колене.

– Позволь мне любить тебя сильнее, чем обычно, – говорит он.

– Позволяю, – хихикаю я, запуская пальцы в его каштановые волосы. Мне хочется копошиться в них вечно. Они такие мягкие и приятные на ощупь.

– Тогда после того, как я вернусь, будь готова к поездке в ресторан.

– А ты снова куда-то уезжаешь?

– Да. Нужно разобраться с кое-какими людьми. Отец недавно заполучил половину Сиэтла, которая принадлежала вьетнамцам. Приходится подчищать некоторые заведения.

Я не говорю ему, что знаю об этом. Что я сама участвовала в той сделке и видела всё своими глазами. Ни разу об этом не упоминала. А зачем ему знать? Пусть всё остаётся как есть.

– Буду скучать, – признаюсь я.

Гай снова улыбается, целует мою коленку.

– Постараюсь не задерживаться, моя королева.

– Буду тебя верно ждать, мой король.

Когда Гай возвращается после своего задания, на часах уже семь вечера. Я наблюдаю за ним из окна, одетая в длинное золотистое платье из атласа. Расчесав чёрные волосы, я закрепила за ухом золотистую брошку в виде взлетающей птицы.

Горничные приносили мне всё, чего я только желала, никто не препятствовал моим просьбам. Моя фамилия навевала на них страх. Им казалось, если они совершат какую-либо ошибку, она будет дорого им стоить.

– Вас зовут вниз, – оповещает меня одна из женщин, приоткрывая дверь. – Мистер Харкнесс ждёт вас во дворе.

– Да, уже иду, – отвечаю я, поправляя грудь перед зеркалом.

Проверив, всё ли на месте, как выглядят волосы и нет ли на платье каких-нибудь неприятных казусов, я выхожу из комнаты и спускаюсь на первый этаж.

Холл пустует, Вистана дома нет, нет и Дианны, так что я решаю возомнить себя полноценной хозяйкой этого поместья. Выхожу во двор: дверь мне открывает личный швейцар Харкнессов. Не понимаю, зачем он нужен. Неужели открывать дверь самим кажется этой семейке делом слишком «низким»?

Гай ожидает