До-ре-ми-ми-мишная история - Тасия Маслова

отодвинула двух девчонок от раковины и стала неистово тереть руки, подставляя их под струю холодной воды. Как будто мытьё помогало мне справиться с волнением. Карина и Тара с интересом наблюдали за мной, но ничего не говорили.

А потом девица с косами, я так и не запомнила, как её зовут, погрозила мне пальцем и сказала:

– Stay away from Lukas[13].

– Мне не нужен этот ваш Лукас, – спокойно сказала я. – У меня парень есть. His name is Kirill[14].

Девчонки уставились на меня не мигая, а потом стали по очереди покидать туалет. Они как будто были даже разочарованы таким поворотом событий.

Интриганки малолетние.

Я вытерла руки бумажным полотенцем.

– Пойдём, – позвала меня Тара.

– Хм, – я дёрнула плечом.

– Ладно, ты не обижайся на нас. Просто мы все с первого класса в него влюблены. А ему как будто пофиг совершенно. Поэтому девчонки и взбесились, глядя на вас.

А, ну тогда ясно.

Кажется, именинница среди них – самая адекватная. Или, может, играет роль доброго полицейского? Не знаю. Мне всё равно.

Парни ждали нас у кафе, переминаясь с ноги на ногу.

– Вот это вы долго! – ухмыльнулся Лукас.

– Идём, что ли, в кино? – вяло спросил Пончик.

И мы пошли.

А мне было как-то хорошо и спокойно теперь. Казалось, что я уже всё про них про всех знаю и что разрешила все недоразумения с одноклассницами. Значит, не зря я всё-таки потащилась на этот дурацкий день рождения.

«Люблю тебя и скучаю, – отправила я текстовое Киру. Отправила, глядя на широкую спину Лукаса, шедшего впереди. – Ня».

Глава 9. Кокосовая скорлупа

В воскресенье рано утром мы должны были выписаться из отеля и отправиться в Убуд. Виллу родители решили снять именно там.

– А что мы будем делать в этом вашем драгоценном Убуде? – я негодовала. – Там нет океана и пляжа! И до школы супердалеко!

Мама строго взглянула на меня, а папа покачал головой:

– У тебя одни развлечения на уме. Начинай жить более ответственно, – вена у него на лбу при этом вздулась, окей. – А то, что далеко, не твоя забота. Если не захочешь ездить на школьном автобусе, наймём машину с водителем.

Можно подумать, проблема только в этом. А то, что вставать надо на два часа раньше, это никого не волнует. И трястись в школу и обратно по этому бездорожью каждый день, кроме выходных.

– Ну да, это же я сюда развлекаться приехала, – я горько усмехнулась. – Не вы.

Родители резко замолчали. Конечно, давненько я не упрекала их за то, что они, вырвав меня из привычной среды, притащили на Бали.

– Музыкой даже негде позаниматься, – закончила я и с вызовом уставилась на отца.

– Решим этот вопрос. Собирайтесь, – покровительственно гаркнул он, выходя из номера.

Я побросала вещи в чемодан, даже не потрудившись сложить их более-менее аккуратно – всё равно помнутся.

У отеля нас ждал чёрный микроавтобус, автоматическая дверь плавно открылась. А как по мне, можно было и мопеды взять. Втроём с чемоданами это, может, и проблематично, но зато было бы о чём рассказать Киру. А то езжу на машине с водителем, как какая-то пенсионерка. Чтобы уж совсем себя «добить», я вспомнила загорелых поджарых стариков из Европы, рассекающих на мопедах по острову.

Моя жизнь – скука. Даже у них поинтересней.

Я вздохнула, воткнула в уши Бетховена и уставилась в окно. Мы стояли в пробке – мимо проезжали мопеды, пассажиры которых везли чемоданы, зеркала, мешки с рисом и пальмы в кадках. Даже собак, которые стояли впереди, у руля, распустив на ветру розовые языки.

Местность постепенно менялась. Скоро показались рисовые поля слева. Не такие, как на открытках, от которых дух захватывает, – в форме многоуровневых террас, а обычные – с зелёными хвостиками рассады, торчащей из чёрной земли. Вдоль дороги встречались огромные кучи кокосовой скорлупы, издали напоминающей отрубленные головы. Такие на картине Верещагина изображены – лежат на плитке в самаркандском дворце. Ужас. Под Бетховена в самый раз. Вот у меня воображение разыгралось! Хорошо, что никто не умеет читать мои мысли.

– А это заче… – хотела спросить я у мамы, но передумала. Она не поддержала меня во время утренней стычки с папой.

«Ну и ладно, узнаю потом у Лукаса про кокосы», – мстительно решила я.

Мы в какую-то глушь едем, мне кажется. Здесь нет ресторанов, кафе и магазинов, теснящихся по обочинам, как на юге острова. Здесь всё такое супер-зелёно-коричневое, природное! Пальмы, рисовые поля, бесконечные просёлочные дороги…

Я уткнулась носом в стекло и зевнула. Что я тут буду делать? Сидеть в позе лотоса и просветлевать? Или как это правильно называется?

Я уныло смотрела на мелькающие поля, больше не ожидая от жизни ничего хорошего.

И вдруг заметила, как, крутя блестящими боками, по полю идут друг за другом уморительного вида гуси. На коротких лапах цвета мокрого кирпича.

Я улыбнулась.

Я подумала, что, может, всё не так уж и плохо.

Просто я люблю всё драматизиро-вать, а?

Ну жила же я год назад на даче у бабушки целое лето.

Вот знаете, не все рисовые поля одинаково красивы, я поняла. Не бог весть какое открытие, но надо же было как-то отвлекаться от печальных мыслей. Те поля, которые в самом соку, с высокими сочными колосьями и правда изумительны – блестят на солнце так, что хочется броситься в это зелёное вельветово-бархатное море! А маленькая рисовая рассада не такая эффектная, и валяться в ней нет никакого желания. Внизу поблёскивает вода, и понимаешь, что там настоящее болото. Рис ведь в воде растёт. Ну а созревшие, пожелтевшие колосья – вообще какое-то печальное зрелище. Жухлые и сухие, цвета мокрого песка, они напоминают о скором увядании и смерти.

Они умрут, как и я.

Как все мы.

Оу, стоп, куда это меня понесло?

Мы съехали с главной дороги и повернули направо, потом проехали ещё минут пять и повернули налево. А потом я сбилась и не могла контролировать, куда мы сворачиваем. Наша поездка совершенно потеряла всякую логику.

«Как отсюда потом выбираться?»

Колёса машины оставляли коричневые облака пыли. Собаки, валявшиеся на обочине, лениво смотрели нам вслед. Водитель посигналил им: одна псина лежала прямо посреди дороги, не собираясь никуда уходить.

«Вот это характер! – восхитилась я. – Не мямля, как некоторые».

Машина и собака ещё какое-то время выясняли, кто из них главней. В итоге нервы у собаки дрогнули, и она с видом полнейшего пренебрежения встала. А когда мы проехали, снова вернулась на облюбованное место.

И вот