До-ре-ми-ми-мишная история - Тасия Маслова

Настроение было испорчено окончательно, хотя и с утра оно было не ахти.

Может, прогулять? Не хочу видеть этих противных одноклассников. Но что будет, если я приду домой раньше? Кто поверит, что уроки отменили? Да и водитель будет ждать меня у школы в три часа.

Я пошла в туалет, чтобы умыться и немного остыть. Надеюсь, там никого из наших не будет.

– Привет, Кира!

Ну вот. Опять накаркала.

Мне улыбалась какая-то девочка, смутно знакомая:

– Меня зовут Аурель, мы с тобой ещё не общались.

– Привет, – откликнулась я, открывая кран.

Неужели тут есть кто-то адекватный, не гоняющийся за Лукасом?

– Ты моешь лицо водой? – удивилась Аурель.

– Ну да, а что? – теперь настала моя очередь удивляться.

– Значит, ты совсем не красишься… – протянула Аурель. – А просто сама по себе такая красивая? Как принцесса.

Я хмыкнула. Непривычно как-то получать комплименты от малознакомых девчонок. Особенно искренние.

Аурель часто заморгала, как будто собиралась заплакать.

Наверное, я веду себя грубо.

– Спасибо, Аурель, – улыбнулась я. – Да, сегодня я без косметики.

– Красивая! Белая! – прошептала Аурель. – Принцесса!

И я подумала, что это знак.

Что мой ангел-хранитель отправил наконец мне добрую фею.

С ней я смогу дружить, наверное. Не обращая внимания на фанаток Лукаса и на него самого.

Прозвенел звонок на урок.

– Пошли в класс, а то опоздаем, – сказала я.

Сбегать я передумала. Ведь нельзя вечно куда-то бежать.

Глава 12. Балийский Дали

– Опаздываем, опаздываем! – констатировал очевидное Мистер Види, преподаватель индонезийского.

– Мааф, – буркнула я, пробираясь на место.

В то время как те, кто в ладу с индонезийским, учились по-взрослому, я составляла предложения из разряда «Мама мыла раму». Мистер Види подходил ко мне, периодически заглядывал через плечо и кивал:

– Bagus, Kira, bagus[18].

В моём вольном переводе это значило: «Молодца, Кира, всё пучком».

На математике я решила начать переписку с Киром.

«Привет! Прости, вчера отключила телефон и заснула, а утром не ответила, так как была занята. Ты как? В школе уже?»

Часы над белой доской показывали двенадцать. Это значит, в Москве сейчас семь утра и Кир только проснулся. Я быстро отредактировала сообщение и нажала отправить.

Телефон пикнул под партой, и мне пришлось закашляться, чтобы скрыть характерный звук. Вот я растяпа, забыла выключить звук! Мисс Нила, математичка, невысокая пухленькая женщина с добрым лицом, могла бы вести литературу или, на худой конец, английский, но уж никак не математику. Она выводила что-то чёрным фломастером на доске. Я записала пару формул. Вроде ничего сложного. Телефон под партой ожил вибрацией.

«Не исчезай, я скучаю. Ты последнее время часто пропадаешь, как будто избегаешь меня», – написал Кир.

Наверное, он прав. И что пропадаю, и что избегаю. Оказалось, можно бесконечно строчить друг другу сообщения, если вы расстались всего час назад, и совершенно непонятно, о чем писать, когда вы не общались уже месяц.

Поглощённая грустными мыслями, я и не заметила, как все уже вскочили со своих мест и начали собираться.

– Минутку внимания! – попросила мисс Нила. – У мисс Аю церемония, поэтому сегодняшний балийский язык и религия переносятся на следующую неделю. Запишите задание.

Из класса вышли шумно и весело. Все разбивались на пары, тройки и строили планы на продолжение дня. Я задумалась, куда бы отправиться скоротать время, раз водитель из Убуда приедет только через два урока.

Ладно.

Я пошла к школьным воротам, решив посидеть в кафешке, поучить там уроки или позависать в телефоне. И вдруг услышала, как сзади кто-то бежит. За мной или нет? Я не стала оборачиваться и просто ускорилась. На плечо мне опустилась рука.

«Что-то новенькое!»

Я обернулась:

– Лукас?

Наверное, он прочитал на моём лице злость и сразу отдёрнул руку.

– Я просто подумал… Может, сходим в музей Бланко?

– Музей Бланко?

– Ну да, я тебе про него рассказывал.

– А-а-а… – я отчаянно тормозила, но ничего не могла с собой поделать.

– Это значит «да» или «нет»? – засмеялся Лукас.

– Вдвоём или кто-то ещё пойдёт? – я тянула время.

– Мы вообще-то были там классе в шестом вроде… Так что да, вдвоём.

– Ну давай! – я наконец взяла себя в руки и совладала с дрожащим голосом, поэтому ответила твёрдо. По крайней мере, хотелось бы в это верить.

– Супер! Тогда поехали.

Я написала родителям: «Привет! Нас отпустили пораньше. Пойдём с одноклассниками в музей. Приеду сама».

«Хорошо. Будь аккуратна и возвращайся не поздно. Целую», – ответила мама.

* * *

Сегодня я не цеплялась за Лукаса, как испуганная обезьяна, да и вёл он аккуратней, чем в первый раз.

В музее было прохладно, а меня бросало то в жар, то в холод. Крашеные стены, картины в золочёных рамах, колонны из мрамора. Не Третьяковка, конечно, но а когда я в ней вообще-то была в последний раз?

– Антонио Бланко попал на Бали из Испании, через Филиппины. Его иногда называют балийским Дали.

Было очень мило со стороны Лукаса взять на себя обязанности моего гида. Я, казалось, слушала его, кивала, как-то реагировала и угукала, а иногда даже удивлялась и восхищалась. Но по-настоящему мои мысли были далеко. Только я обману, если скажу, что они были с Киром.

Нет.

Они как будто наблюдали за мной и Лукасом, раздавая дурацкие советы вроде: встань ближе, задень его случайно локтем, больше хихикай.

Ну уж нет! Это было бы самым настоящим предательством по отношению к Киру.

И потом, девушки с чувством собственного достоинства не должны проявлять ярой инициативы, но никто не мешает им ждать от парня проявления этой самой инициативы. И я ждала.

Переходя от картины к картине с задумчивым выражением лица, я почти не слушала, что Лукас говорит, но посылала ему мысленные сигналы, суть которых сводилась к одному: прояви хоть как-то интерес ко мне! Например, возьми за ладонь. Я на мгновение представила, как наши пальцы переплетаются, и у меня закружилась голова.

– Какие красивые руки! – сказала я вслух, чем явно вдохновила Лукаса на продолжение экскурсии. Мы стояли у портрета балийской танцовщицы, и я невидящим взглядом впивалась в картину. Меня снова бросило в жар.

– Тебе нехорошо? – Лукас глянул на меня с подозрением.

– Наоборот. Ты очень интересно рассказываешь.

– Кстати, жена Бланко была танцовщицей. Балийкой, – продолжил он как ни в чём не бывало.

– А тебе нравятся балийки? – спросила я.

– Я не думал об этом, – ответил Лукас и нахмурился. А потом отошёл от меня чуть подальше.

А разве я что-то неприличное спросила?

Я была рада, когда мы вышли из музея, потому что большинство нарисованных женщин на картинах художника были полуголыми, и