Маяк на Омаровых рифах - Джеймс Крюс

— Чего-чего?

— Пора, говорит, дорогая! Мы с дедушкой говорим только по-английски.

— А почему?

— Потому что английский, особенно американский, клокочет и булькает, как вода.

— Точно! — кивнула чайка. И сказала, вздохнув: — Жаль, что ты такая послушная, Тучка! Только я собралась прочесть тебе несколько стихотворений, а ты…

— Ах! — крикнула Тучка. — Тогда я, пожалуй, ослушаюсь дедушку и повременю с дождем. Обожаю стихи!

— Что, правда?! — сделала изумленный вид чайка. — Нынче так мало кто разбирается в поэзии! Знаешь стихотворение про маленький желтый трамвайчик?

— Не знаю, — ответила Тучка.

— Ну и хорошо. Тогда послушай!

И чайка поджала одну ногу под брюшко, другой встала поудобней на Тучку и с выражением прочла…

Стихотворение про маленький желтый трамвайчик Ах, желтенький трамвайчик мой, Девятый номерок, За город вечером ушел И был так одинок. Стучал он громко, но никто Его не задержал. И небо во все окна он И звезды созерцал. Увидел он, как луч луны На землю нисходил. И этот луч сверкал, как рельс, И, как звезда, слепил. Трамвайчик чуть качнулся вдруг И на виду у всех Пошел по лунному лучу Всё вверх, всё вверх, всё вверх. Земля внизу, а небосвод Сияет весь от звезд. Трамвайчик весело звенел, Как будто счастье вез. И громыхал он, и болтал, Спеша на небеса, Но первой звездочки достиг Лишь через два часа. Она ему кричит: «Возьми Меня с собою ввысь!» Ну а трамвайчик ей в ответ: «Садись, садись, садись!» С ней сели заодно пять звезд С планетою одной, И Сириус с кометой сел — С небесною женой. На звездном небе толкотня, Бегут со всех сторон, Регулировщик на Луне Немало удивлен. Но перистые облака Стеснили всех теперь! А кучевые, ну и ну, Никак не влезут в дверь. А кучевые облака Кричат всё злей и злей, И втиснуться они хотят В трамвайчик поскорей. Ведь кучевые облака Уж чересчур грузны, И покатил трамвайчик вниз Из звездной вышины. Трамвайчик с неба загремел На землю через ночь. Выпрыгивая на ходу, Летели звезды прочь. Планета бросилась к дверям, От ужаса бледна, Комета, распуская хвост, Упала из окна. Регулировщик на Луне Ничем не мог помочь, Надел он шляпу, палку взял И зашагал сквозь ночь. Трамвайчик маленький летел По воздуху зато, А как на рельсы он попал, Не скажет вам никто.

Когда Александра, стоя на Тучке, дочитала стихотворение, Тучка спросила:

— А это все правда? Знаешь, ведь кучевые облака, возможно, приходятся мне родней. У моего двоюродного дедушки, Балтийского моря, много внучек и внуков. И все — кучевые.

— Может, и правда, — ответила Александра. — Но вообще-то, главное, чтоб было красиво!

— Верно, — согласилась Тучка. — Но все равно хотелось бы знать.

В следующую секунду Тучка вдруг дернулась, да так сильно, что Александра, стоявшая на одной ноге, кубарем полетела вниз.

— В чем дело? — удивилась она.

— Дедушка очень сердится, — сказала Тучка. — Это я от испуга вздрогнула.

Александра прислушалась к морскому шуму и услыхала нечто похожее на обрывки английских слов.

Когда море отбурлило и перешло на равномерный рокот, Тучка сказала:

— Дедушка рассердился, что я все никак не прольюсь. У него, говорит, таких непослушных тучек-внучек уже лет двести не было.

— Не всем же послушными быть, — сказала чайка.

— Это ты верно заметила! — сказала Тучка. И спросила, знает ли чайка стихотворение про тучку Адель.

— Нет, не знаю, — ответила чайка и скосила глаза вниз. Они с Тучкой все еще не догнали лодку! — Прочти, если хочешь, — крикнула Александра.

И Тучка тихим голосом рассказала стихотворение…

Стихотворная история про облачко Адель Глянь: облачко-овечка там Бежит по синим небесам. И облачной сей даме «Адель! — кричим мы сами.— Ты из каких земель, Скажи, Адель!» «Где эскимосские края, Жила еще недавно я. О родине тоскуя, На запад все бегу я». «А у тебя есть цель? Скажи, Адель!» «Я вижу островок вдали, Людей неведомой земли. Все на меня взирают, Все без дождя страдают». «Но доброта в цене ль? Скажи, Адель!» «Ах, полечу к ним с ветром я, Я знаю: ждут они меня. И, может, хоть однажды Спасу людей от жажды». «Что пили там досель? Скажи, Адель!» «Островитяне там живут И дождевую воду пьют. Увы, от лета к лету Другой воды там нету». «Ты плачешь, неужель? Скажи, Адель!» «Склоняюсь я над островком, Я становлюсь уже дождем, Цистерны все и бочки Наполню без отсрочки». «Смерть не страшна тебе ль? Скажи, Адель!» А облачко уж слезы льет, И дождик, как свирель, поет. Поет в полях цветущих, Поет в сердцах живущих — Твоей души свирель, Адель, Адель…

— Какие грустные стихи! — сказала чайка. — Ты тоже заплачешь, когда станешь дождиком?