Мы – Виражи! - Алена Кашура

холодно ответил фокусник. – Да вам же будет лучше – меньше ртов кормить. А я за год сделаю из Романа непревзойдённого метателя ножей! Он получит всё: славу, деньги, поклонников!

– Нет, – резко ответила мама.

Усик втянул голову в плечи, опасаясь гнева фокусника. Но дядюшка Жако словно не заметил отказа.

– Он будет колесить по миру и собирать на свои представления стадионы народу! – с упоением продолжал фокусник.

– Нет, – повторила мама чуть громче, и Усик подобрал под себя ноги, словно хотел превратиться в незаметный камушек, – гнев фокусника мог быть ужасен.

– О нём напишут лучшие газеты! Покажут в самых популярных ток-шоу и, быть может, пригласят сниматься в кино! – дядюшка Жако сиял, размахивая руками.

Он словно выступал на сцене, показывая лучший фокус. Если бы мама видела его впервые, то, наверное, поверила бы громким обещаниям. Но она уже стояла с Жако лицом к лицу, а потому знала, что скрывает лучезарная улыбка. Мама просунула руки сквозь прутья решётки и схватила фокусника за лацканы пиджака. Атласные лацканы были скользкими, но мама держала крепко.

– Нет! Нет! Нет! – она трясла циркача, словно хотела вытряхнуть из него все глупости.

Усик с восхищением смотрел на неё – вот чьего гнева нужно было бояться!

Фокусник растерялся, но лишь на мгновенье. Неуловимым движением руки он выудил у мамы из-за уха яйцо и протянул ей. Опешив, она ослабила хватку, и дядюшка Жако отскочил подальше от решётки.

– Хорошо же, глупая курица, – прорычал фокусник, поправляя изрядно помятые лацканы. – В таком случае сядешь лет на пять. Скажу полицейским, что ты ещё и деньги мои украла. И уж поверь, я найду свидетелей, которые всё подтвердят!

Усик знал: угроза Жако – не пустой звук! Он бросился к решётке и закричал в спину уходящего фокусника:

– Постойте!

– А, ты… – Жако брезгливо поморщился. – Тебя-то я и не заметил…

– Позвольте мне с ней поговорить! – карлик умоляюще сложил на груди руки. – Она передумает! Даю слово!

– Не передумаю, – упрямо ответила мама.

Ещё чего! Отдавать собственного сына в цирк, словно он какая-нибудь обезьянка!

– Передумаете, – карлик обернулся к ней, – передумаете!

Он отчаянно заморгал, давая понять, что пробует выиграть время. Кажется, мама поняла его знаки. По крайней мере, она больше не возражала.

– Хммм, – фокусник задумался. Потом резко склонился к карлику и прошипел ему в лицо: – До завтра. Слышишь? У тебя есть время до завтра. Если не согласится, – он кивком указал на маму, – свободы ей не видать. И тебе тоже. А если согласится… Так и быть, прощу тебя и заберу обратно, – последние слова Жако произнёс совсем тихо, чтобы один Усик слышал.

Он одёрнул пиджак, смахнул пылинку с плеча и удалился.

– Что вы наобещали этому типу? – запальчиво спросила мама, подойдя к решётке, разделявшей комнату надвое. – Пусть он меня хоть в землю закапывает, я не соглашусь на его сделку! К тому же скоро за мной придёт муж. Он поможет, вот увидите!

Карлик горестно покачал головой.

– Вы не знаете этого человека. А я знаю… О, я знаю его слишком хорошо! – сказал Усик, устало опускаясь на лавочку. – Если он что-то решил, то не остановится. Понимаете, я был артистом дядюшки Жако до… до недавнего времени. Мы работали вместе двадцать лет.

– Двадцать лет! – ахнула мама.

Усик кивнул и продолжил:

– Если завтра вы снова ему откажете, то попадёте в тюрьму. Как думаете, муж успеет вытащить вас отсюда сегодня? – карлик смотрел на маму не моргая.

– Не знаю, – призналась она.

В самом деле, сумеет ли Антон найти её в чужом городе? А если найдёт, что сделает?

– Значит, у нас только один выход. – Усик зажмурился, словно сам испугался того, что собирался сказать. – Бежать. Этой ночью!

– Я никогда не убегала от полиции, – сказала мама. – Это противозаконно!

– А сажать невинных людей в тюрьму – законно? – возмутился карлик. – Вы здесь вместо нашего бездельника Пьера. Наверняка это он не запер клетку с тиграми. И теперь лежит, бедняга, в реанимации.

Мама поняла: другого выхода и впрямь нет. Надо было решаться…

– Как мы сбежим? – спросила она.

– Придумаем, – пообещал карлик и, поразмыслив, спросил: – Скажите, полицейские вас допросили?

– Пока нет…

– Отлично, – Усик вздохнул с облегчением. – Тогда ни в коем случае не говорите им своё настоящее имя! Так вам легче будет скрыться после побега. Придумайте псевдоним, как будто вы… писатель!

Мама улыбнулась. Ей нравился этот маленький человек, который отчаянно пытался её спасти. Он напоминал Ломика – такой же застенчивый, большеглазый и наверняка очень доверчивый.

– Придумаю, – уверила мама. – Что ж, выходит, мы с вами теперь сообщники.

Она протянула ему руку между прутьями.

– Сообщники, – карлик легонько пожал кончики пальцев Маргариты, словно боялся обжечься.

Усик быстро отвернулся.

Но даже в полутьме комнаты мама успела заметить, что щёки её нового друга залил румянец.

Глава 17

Спасение принцессы

Солнце палило, словно хотело выжечь из Виражей последнюю надежду отыскать маму. У него это почти получилось: их надежда таяла быстрее, чем капля воды на горячей коже. Весь день они бродили по городу. Все устали, истекали по́том и едва волочили ноги. Единственным, что им удалось найти, стал «Форд», припаркованный возле продуктового магазина. Изнутри раздалась мелодия мобильного телефона, когда папа набрал мамин номер.

Дальше её следы терялись.

Виражи спрятались в жидкой тени какого-то дома и пили воду, передавая друг другу бутылку. От волнения и усталости никто не хотел есть. Даже вечно голодная Малинка не просила «заправить моторчик», хотя в воздухе витали соблазнительные ароматы выпечки.

– Я обошла пляж и все кафе, – доложила Викки. – Полный ноль.

– Мы с шилохвостами прочесали магазины, – сказала бабушка Роза. – Пусто.

– А я был в больнице. – Папа развёл руками: – Ничего…

– Как сквозь землю провалилась! – подвела итог бабушка.

Некоторое время все молча разглядывали асфальт. Надежда продолжала неумолимо таять, но бабушка Роза ухватилась за последнюю ниточку.

– Нужно обратиться в полицию, – решила она.

– Болван! Как же я сам не догадался! – папа с силой сжал бутылку, и она жалобно хрустнула под его пальцами. – За мной!

* * *

В отделении полиции, которое оказалось единственным на весь городок, Виражей долго не принимали, и они маялись на твёрдых сиденьях перед запертым кабинетом. Наконец молоденький полицейский пригласил их войти и деловито попросил описать пропавшую. Он хотел казаться важным, но отчаянно робел перед Виражами. Особенно перед папой. Пальцы с обкусанными ногтями, державшие ручку, дрожали над белым листом.

– Моя жена такая, знаете… – замялся папа.

Чтобы не тратить лишних слов, он вытащил из кармана мобильный телефон и показал мамину фотографию. Снимок был сделан накануне: мама сидела