Мы – Виражи! - Алена Кашура

Увидев фотографию, полицейский невольно приоткрыл рот.

– Это и есть ваша жена? – спросил он.

– Да! – с гордостью подтвердил папа, решив, что полицейский сражён красотой его любимой Марго.

А вот бабушка почуяла неладное. Волнуясь, она крепко сжала свою железяку, с которой стала практически не разлей вода.

– Выкладывай всё, что знаешь! – потребовала бабушка.

– Сегодня эту женщину доставили в комнату для задержанных, – испуганно пролепетал полицейский. – Правда, мы ещё не успели с ней поговорить. И возможно…

Он смутился так, словно был виновником преступления века.

– За что?! – прогремела бабушка.

Она не умела говорить спокойно, когда волновалась. Бабушка знала Маргариту Вираж как облупленную и не сомневалась: здесь какая-то ошибка. Её невестка, послушная букве закона, не могла натворить такое, за что людей сажают за решётку!

– Очевидец уверяет, что ваша жена выпустила тигров из клетки, – полицейский вжал голову в плечи и взглянул на папу в поисках поддержки. – Пострадал человек!

– Вздор!!!

От бабушкиного крика стекло в окне дрогнуло, а из соседних кабинетов сбежались другие полицейские. Они решили, что их молоденького коллегу нужно спасать, но, увидев Виражей, успокоились. Грозный вид Розы Арнольдовны никого не напугал – не с такими справлялись. Виражей выпроводили на улицу.

Бабушка рвала и метала. Дай ей волю, она бы разнесла отделение полиции в пух и прах своей железякой. Но папа не отходил от бабушки ни на шаг. Боялся, что за такое поведение в камеру отправят и его престарелую матушку.

– Тише, тише, – увещевал он. – Мы что-нибудь придумаем!

– Но что? Что? – в отчаянии воскликнула Викки.

Она стояла чуть поодаль, обнимая близнецов. Папа вздохнул. Ещё недавно почти все проблемы в его жизни решали деньги. Но как быть, если тебя вышвырнули с работы, а в кошельке осталось лишь немного наличных?

– Я найду выход, обещаю, – папа старался говорить твёрдо.

– А пока давайте поищем окошко комнаты, где сидит мама. Пусть знает, что мы рядом, – предложила Викки и тихо добавила: – Что мы не бросили её одну…

– Умная девочка, – похвалила бабушка внучку и первой отправилась на поиски.

Следом за ней потянулись остальные.

Окно комнаты предварительного задержания обнаружилось с торца здания, в узеньком переулке, на последнем, третьем этаже. Маленькое, зарешеченное, оно было похоже на довольную оскалившуюся пасть, которая проглотила сытный обед. Но вот незадача: по соседству с ним расположилось окно того самого кабинета, откуда Виражей только что выгнали! В нём виднелась макушка молоденького полицейского, который стоял у стены, рассматривая какие-то объявления, прикреплённые к пробковой доске.

«Мы были так близко! – с досадой подумала Викки. – Как же подать маме сигнал о том, что мы здесь?»

Задача казалась невыполнимой: соседнее окно широко распахнуло створки. Хорошо, что остальные окна были заперты и плотно закрыты жалюзи – полицейские прятались от жары, включив кондиционеры на полную мощность.

Выход придумал папа. Он стал напевать песню группы Queen[6] – мамину любимую, – то и дело поглядывая на взлохмаченную макушку в соседнем окне:

Don’t lose your head

Hear what I say:

Don’t lose your way – yeah,

Remember, love’s stronger…[7]

Малинка повторяла слова песни одними губами. Ломик так же беззвучно ей подпевал. И мама услышала! Её лицо появилось между решёток. Оно казалось бледным и испуганным на фоне тёмной пасти окна. Увидев родных, мама улыбнулась и хотела поздороваться, но Виражи дружно приложили пальцы к губам.

Мама понимающе кивнула. Она закусила губу, размышляя, затем жестом попросила подождать и исчезла. Через минуту мама снова появилась, и к папиным ногам упал комок. Это была вощёная бумага, в которой лежала лепёшка Усика. Папа поднял, развернул, и все прочитали послание, написанное карандашом, которым мама подкрашивала глаза, – он случайно завалялся у неё в кармане: «Ко мне приходил фокусник Жако. Хочет забрать Ромку. Если откажу, меня посадят».

Бабушка согнула свою железную дубину в дугу от злости, а у Ломика всё поплыло перед глазами. Из-за него мама попадёт в тюрьму!

Ломик должен был это исправить. Бежать. Бежать прямо сейчас к дядюшке Жако! Если фокусник приходил к маме, значит, его фургоны где-то неподалёку. Городок маленький, наверняка их легко найти. И пусть ему придётся метать ножи до старости, зато мама будет на свободе.

Он начал понемногу отступать назад. Но тут чья-то ладонь легла ему на плечо, а вторая, поменьше, крабьей клешнёй вцепилась в руку. Ломик поднял глаза.

– Мы вытащим её оттуда, – прошептал папа.

– Вытащим, – подтвердила Малинка.

Папа ободряюще улыбнулся сыну и снова взглянул на маму. Он поправил очки и опять засвистел, но уже другую песню:

Ночь пройдёт, наступит утро ясное,

Знаю, счастье нас с тобой ждёт.

Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная,

Солнце взойдёт…

Это была серенада Трубадура, которую тот исполнял для любимой принцессы, запертой в замке. Мама не раз смотрела о них мультфильм вместе с близнецами и, конечно, поняла, что хотел сказать папа: «Ночью не спи. Мы придём за тобой».

Мама послала родным воздушный поцелуй. И тут макушка в соседнем окне начала медленно поворачиваться.

– Эй, что вы там делаете? – крикнул полицейский, выглянув на улицу.

Виражи бросились бежать. Через секунду их и след простыл. Только бумажный комок, выпавший из папиного кармана, остался лежать на тротуаре. И, конечно, он не ускользнул от дотошного взгляда полицейского.

* * *

«Если полицейские не хотят отдавать нашу маму, мы сами её заберём», – решил папа. Поэтому весь оставшийся день Виражи готовили побег. «Спасение принцессы» – так папа назвал их тайную операцию.

У Виражей была только одна ночь и, значит, один шанс на спасение мамы. Для начала все хорошенько подкрепились. Потом каждый взялся за своё дело. Папа раздобыл рабочий комбинезон и под видом мастера пронёс на крышу дома, расположенного напротив отделения полиции, раздвижную лестницу, позаимствованную на стройке, а ещё разные инструменты, которые могли пригодиться.

– Откуда костюмчик? – поинтересовалась Викки.

Она привыкла видеть папу в стильных пуловерах и пиджаках, подогнанных точно по его спортивной фигуре. Но оказалось, что синий комбинезон ему тоже к лицу. Как раз под цвет глаз.

– Обменялся с приятелем, – стёкла папиных очков лукаво блеснули. – Я отдал ему взамен мои футболку и шорты. Они чистые и почти новые! В отличие от этой тряпки…

Не слишком педагогично было признаваться в том, что «приятель» ничего не знал про обмен. Он пошёл окунуться в море во время обеденного перерыва. Папа не стал