Алиса в Стране чудес и в Зазеркалье - Льюис Кэрролл

котёнком, то сама с собой. Китти же солидно сидела у неё на коленях и усиленно притворялась, будто ей страшно интересно наблюдать, как наматывается нить. Иногда она даже протягивала лапку и дотрагивалась до клубка, словно хотела показать, что с удовольствием помогала бы Алисе, но не знает как.

– Ты знаешь, что будет завтра, Китти? – начала Алиса. – Наверняка догадалась бы, если бы сидела со мной на окошке. Только ведь Дина умывала тебя в это время… Я видела, как мальчики таскали хворост для костра, а ведь его нужно очень много. Вот собирали они его, собирали, пока не стало очень холодно и не пошёл такой снег, что им пришлось бросить. Но ничего: думаю, завтра мы всё же увидим костёр.

Тут Алиса трижды обернула шерстяной ниткой шею котёнка – просто посмотреть, хорошо ли ему, – но это привело к маленькой неприятности: клубок скатился на пол, и несколько метров шерсти опять распустилось.

Когда шерсть была вновь смотана и они опять уселись со всеми удобствами в кресле, Алиса недовольно сказала:

– Я очень рассердилась на тебя, так что чуть было не открыла окно и не вышвырнула на снег. И ты этого вполне заслужила – такая гадкая и скверная. Ну, что скажешь? Молчишь? Тогда я сама перечислю все твои прегрешения. Итак, первое: ты сегодня дважды завизжала, когда Дина тебя мыла. И не отрицай – я сама слышала. Что-что? Она попала тебе лапой в глаз? Всё равно вина в этом твоя: зачем держала глаза открытыми, когда тебя умывали? Пожалуйста, не возражай, а просто слушай меня. Второе: ты схватила Снежинку за хвост в тот момент, когда я поставила перед ней блюдечко с молоком. Ах, тебе вдруг захотелось пить? Подумать только – прямо именно тогда захотелось! А Снежинке что же, не хотелось?

Китти казалась пристыженной, и Алиса продолжила перечислять её прегрешения:

– Ну-с, теперь третье: стоило мне на минуту отвлечься, ты размотала весь клубок. Вот три проступка, за которые ты будешь наказана, и не далее как в следующую пятницу, то есть через неделю… Я вот подумала… а что, если бы папа и мама тоже собирали все мои проступки, например на конец года? Им бы, наверное, пришлось отправить меня в тюрьму в день расчёта. Или вот если бы в качестве наказания оставляли без обеда… Значит, в тот злосчастный день в конце года мне пришлось бы остаться сразу без, к примеру, пятидесяти обедов? Ну что же. Я бы не очень огорчилась. Лучше остаться без пятидесяти обедов, чем съесть их за один раз.

Китти никак не реагировала на размышления своей хозяйки, и Алиса слегка её потормошила.

– Слышишь, как снег стучит по стеклу? И так тихо. Всё вокруг будто спит: и деревья и поля, – плотно укутанное белым покрывалом. И так до весны. Как только снег растает, побегут ручейки, они оденутся во всё зелёное, будто кружевное, и будут танцевать, когда подует ветер. Ах, как это красиво!

И Алиса опять уронила моток, потому что ей понадобилось всплеснуть на этом месте руками.

Пока нитка наматывалась в клубок, мысли девочки приняли совершенно иное направление.

– А вот скажи, Китти, ты умеешь играть в шахматы? И пожалуйста, не смейся: я ведь спрашиваю вполне серьёзно. Мне показалось, когда мы недавно играли, что ты смотрела так, будто всё понимаешь, а ещё при слове «шах» ты замурлыкала. Это был чудный шах, Китти, и я, право, могла выиграть, если бы не этот противный конь, который врезался вдруг откуда ни возьмись в мои фигуры. Китти, душечка, давай играть, как будто…

Мне бы очень хотелось поведать вам хотя бы половину размышлений и умозаключений Алисы, которые начинались с её любимых слов: «Давай играть, как будто…»

Вот, например, не далее как вчера они с сестрой поспорили из-за того, что Алиса сказала: «Давай играть, как будто мы короли и королевы». Сестра, которая любит во всём точность, стала доказывать, что невозможно быть королями и королевами, потому что их всего двое, и Алисе в конце концов пришлось согласиться: «Ладно, ты будешь королевой, а я зато всем остальным». А ещё Алиса однажды испугала до смерти свою старую няню, закричав ей прямо в ухо: «Давай играть, как будто я голодная гиена, а ты – кость».

Но это так, отвлечение. Вернёмся к Алисе и её воспитательным речам перед Китти.

– Мне вот что пришло в голову. Давай играть, как будто ты Красная Королева. Если бы ты села и сложила вот так лапки, то была бы совсем как Красная Королева. Ну-ка попробуй, душечка!

И Алиса сняла со стола Красную Королеву и поставила перед Китти в качестве образца. Однако из этого ничего не вышло, главным образом потому, как решила Алиса, что упрямица не желала складывать как следует лапки. Решив пожурить, девочка подняла её и приблизила мордочкой к зеркалу.

– Если ты не сделаешься хорошей кошечкой, просуну тебя насквозь – в дом с той стороны зеркала. Как тебе это понравится?

Китти опять, конечно же, промолчала, а Алиса между тем продолжила:

– Хочешь, расскажу, что я думаю насчёт дома там, за зеркалом? Во-первых, там есть комната, как наша гостиная, только вещи в ней стоят иначе. Мне она хорошо видна, если встать на стул, вся, кроме небольшого кусочка за камином. А я так хотела бы увидеть именно это местечко. Мне почему-то кажется, что там находится что-то очень интересное. А ещё я хотела бы знать, зажигают ли они зимой огонь. Этого никак не узнаешь, потому что едва начинает дымить камин у нас, становится ничего не видно, хотя кажется, что и там топят. Но, может, они нарочно делают так, чтобы мы думали, что и у них топится. Книги у них такие же, как у нас, только все слова наоборот. Я знаю, потому что держала книгу перед зеркалом, а кто-то там тоже поднёс книгу к месту, где я стояла.

Кошка молча внимала речам девочки, и Алиса продолжила свой монолог:

– Ты хотела бы жить в доме за зеркалом, Китти? Вот уж не знаю, есть ли у них там молоко, а если и есть, вкусное ли? Ладно, это я отвлеклась. Расскажу про их коридор. Его можно увидеть, если широко распахнуть дверь нашей гостиной. Он совсем как наш, но только виден не весь, так что, может быть, дальше он совсем другой. Ах, Китти, как было бы хорошо, сумей мы пройти в дом за зеркалом! Я уверена, что там много интересного. Давай играть, как будто туда есть проход, как будто стекло стало вдруг мягким, как кисея, так что мы можем пройти насквозь. Смотри,