Правдивая история про девочку Эмили и морское чудовище - Лиз Кесслер

Наконец-то. Папа поймал рыбу.

Слава тебе Господи!

Он вопит и орет, чтобы я немедленно шла смотреть на нее. Можно подумать, что до него никто рыбы из моря не вылавливал.

Но это не рыба. Это какой-то человек.

— Я же говорил! Я говорил! — кричит папа. — Я говорил, что поймаю русалку, разве нет? Теперь-то ты мне веришь?

Я подхожу ближе и вдруг замечаю хвост. Нет! Не может быть!

Но это правда! Он действительно поймал русалку!

Она оборачивается, и я вижу ее лицо, и слипшиеся темные волосенки, и тощие ручонки. Это невозможно! Но это так. Я хватаю фонарь и подношу к русалке, чтобы рассмотреть ее получше.

Это Эмили Виндснэп!

И тут я вспоминаю. Я вспоминаю всё! Бассейн, уроки плавания. Она все-таки появилась еще раз перед своим отъездом. Выпендривалась, как всегда. У нее был русалочий хвост! Она выписывала перед нами круги в бассейне, помахивая этим своим хвостом, и ухмылялась лично мне, как бы давая понять, что и тут меня обошла. Да ведь все и так ею восхищались. И Джули, и инструктор по плаванию, — они и так любили ее больше, чем меня; считали, что она лучше, чем я. Но ей этого показалось мало. Обязательно нужно было лишний раз ткнуть мне в нос свое превосходство!

Как я могла забыть!

А потом еще что-то было… они угощали нас пончиками. Именно тогда все и забылось. Пончики! В них подмешали какую-то отраву! Но как Эмили попала сюда?

Мы встречаемся взглядами. Она потрясена не меньше моего.

— Мэнди! — лепечет она.

Я тут же беру себя в руки.

— А, привет, Эмили, — невозмутимо говорю я. Потом, презрительно фыркнув, поворачиваюсь к папе. — Зачем ты подбираешь всякий мусор, пап?

Папа скидывает с головы маску с трубкой.

— Мэнди, ты что? Это же русалка!

— Папа, ты ей в лицо смотрел?

Он растерянно смотрит на меня, потом на Эмили и снова поворачивается ко мне. Я почти вижу, как ворочаются в его мозгу извилины, осмысляя происходящее. Он тычет в Эмили пальцем.

— Но это же… она похожа на…

— Правильно, папа, — утомленно говорю я, делая вид, что мне давно все понятно. — Это Эмили Виндснэп.

— Но как… но она… — Папа растерянно умолкает. Снова переводит взгляд с Эмили на меня. — Не глупи, Мэнди, — внезапно произносит он. — Конечно же, это не Эмили Виндснэп. Они просто слегка похожи. Это русалка!

На пляж выходит мама.

— Что за шум, Джек?

Папа кидается к ней, забыв обо мне и, похоже, не желая врубаться в происходящее.

— Некогда болтать, Морин, — выпаливает он. — Надо собираться. Где наши вещи?

— Какие вещи?

— Все, что у нас есть, что может понадобиться в пути. Неси это на яхту. Мы отправляемся, как только рассветет.

— Отправляемся? — Я выхожу из воды вслед за папой. — Что значит «отправляемся»? Куда?

Папа резко оборачивается ко мне.

— Мы возвращаемся домой, Мэнди. Вместе с нашей русалкой. Мы должны спасти пристань, как я уже говорил.

Он бежит к яхте.

— Но она же разбита! — кричу я ему вслед. — Мы же потерпели крушение, разве ты забыл?

— Я работал над ней день и ночь, — откликается он. — И, по-моему, она готова к плаванию. Собирайте вещи, а потом постарайтесь поспать хоть немного. На рассвете мы уплываем.

— Мам?

У нее все такой же отсутствующий взгляд. Кажется, она уже ни во что не верит.

— Не имею ни малейшего представления о том, что здесь происходит, — говорит она. — Что это там такое у него в сети?

Я оставляю ее разбираться самостоятельно, а сама бегу вслед за папой. Может, он прав, и мы сейчас все решим. В любом случае, попробовать стоит. Всё что угодно будет лучше, чем гнить на этом дурацком островке всю оставшуюся жизнь. Даже вернуться домой вместе с этой водоплавающей — и то лучше.

Яхта и вправду снова держится на воде. Если бы еще папа умел ею управлять, то было бы совсем хорошо. А так нас мотает во все стороны. Папа громко подает маме всякие морские команды типа: «Все на борт!», «Отдать концы!», «Эх, взяли!»

Она что-то отвечает, но, к счастью, ее не слышно за шумом ветра и плеском волн, ударяющих в корму и осыпающих нас брызгами. Судя по выражению ее лица, нам лучше не знать, что именно она выкрикивает.

Я занимаюсь Эмили. Нужно хорошенько присматривать за ней; следить, чтобы сеть не развязалась, — ни за что не дам сбежать нашей русалке.

— Как тебе там, удобно? — интересуюсь я, свешиваясь через перила.

Сеть привязана позади яхты, и Эмили мчится за нами, почти как на водных лыжах. Она еще «спасибо» должна сказать за то, что ее катают бесплатно.

— Довольна прогулкой?

— Что вы хотите со мной сделать? — хнычет она.

Боится. Это хорошо.