Музыкальные мифы. Книга 2 - Владимир Викторович Кирюшин

бесславно окончился первый в истории Острова военный поход. Никто еще не догадывался, что это лишь начало страшных бед, которые обрушились на Остров и его обитателей.

* * *

А началось все с синих орехов, о которых все забыли. Только под утро после бесславного похода барабанщик ТаКа-Ли с коньком ЗиКой, которые как всегда бегали по берегу, совершенно случайно, подойдя к дереву в поиске где-нибудь завалявшегося сырка, наткнулись на них.

— Ой! Откуда это? — икнул ЗиКа, и как обычно, прыгнул.

— Они такие странные. Синие. Таких раньше не было...

ТаКаЛи и ЗиКа разгребли листья, которыми Чайка накрыла орехи, и стали прислушиваться.

— Ты слышишь, — шепотом спросила ЗиКа, — по-моему там кто-то плачет? Тебе не кажется?

— Так ли это? — как всегда задал вопрос барабанщик ТаКаЛи.

— Точно плачет, — настаивал ЗиКа, и для большего подтверждения своих слов опять несколько раз подпрыгнул. — Попробуй, пробарабань по орехам!

ТаКа-Ли нерешительно взял самый крупный и постучал по нему... И вдруг... Вместо тихих всхлипываний из ореха раздались вопли.

ТаКа-Ли и ЗиКа с ужасом отскочили.

— Ох! Беги скорей к царице! Скажи ей об орехах! — закричал ТаКа-Ли.

ЗиКа припустился к ложу МЕТРИЧЕСКОЙ ПУЛЬСАЦИИ...

— Матушка! Матушка! Беда! — закричал ЗиКа и опять от волнения икнул. — Плачут они! Рыдают! Беги скорей, освобождай!

МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ, которая еще спала, сначала не сразу поняла, в чем дело. Тело ее продолжало ломить, но уже не так, как после падения. Поэтому она не прореагировала на крики сразу и лишь через некоторое время нехотя поднялась. — Ну, что там еще?

ЗиКа, торопясь, объяснил, в чем дело.

— Ладно... Пойду, пойду. Покоя от вас нет. Посмотрю, что там такое...

Подойдя к орехам, царица в ужасе отшатнулась. Вопли и плач наполняли поляну. Сбежалось все население. Что-то будет?.. Все стояли, ожидая события.

Наконец МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ приказала БОМам разбить орехи.

Из первого, ковыляя вышла молодая красивая женщина и тут же, хватаясь за поясницу, стала плакать. Все тело, руки и ноги ее были покрыты синяками. Это была дама ДиБо-Ли (как позднее прозвали ее жители острова).

Из другого ореха, также потирая синяки и охая, буквально выползли два бородатых мужика с огромными шишками-синяками на лбу — братья «ДиЖу» и «ТаКаЖу». И, наконец, из последнего ореха с трудом выкатились два хромых старика в ботах — «Ди-Бо-оТаКа» и «ТаКаБо-оЛи».

Все родившиеся тут же схватили лопатки, которые лежали у них в скорлупах и, бросившись к дереву, стали копать землю.

— Ой! — заорали все присутствующие. — Они погубят дерево! Спасайте его!

— Держите их! Хватайте! — приказала БОМам царица.

Те взмахнули БОМбами и с трудом, все же остановили СИНКОП (так прозвали новичков за их синяки и за лопатки, которыми они копали).

СИНКОПЫ, хромая (у всех у них одна нога оказалась короче другой) и ругаясь, бросились на МЕТРИЧЕСКУЮ ПУЛЬСАЦИЮ.

— Все равно мы отомстим вам!

— Все равно мы украдем у вас корону!

— Все равно от нас никуда не денетесь!

— Мы отомстим вам за наши синяки! Вы нас избили!

МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ попыталась было объяснить им, что она случайно уронила орехи, что сама от этого пострадала, подскользнулась и ударилась. Но СИНКОПЫ даже не пытались слушать ее.

Чайка, летая над сборищем, радовалась: «Ну надо же, как хорошо все получилось. Никто и не заподозрил, что именно я все это сделала. И задание ДИССОНАНСА выполнила — внесла раскол между РИТМИЧЕСКИМИ ДЛИТЕЛЬНОСТЯМИ, да вот еще и породила хромоножек. Это просто прекрасно! Вот если еще сумею поссорить ТРИОЛЕЙ с СИНКОПАМИ — совсем хорошо будет!»

И, нагоняя побольше шума, она вместе с Ритой кричала, что есть мочи:

— Караул! Хотят ограбить царицу! Неслухи! Вяжи их!

А СНИКОПЫ никакого внимания не обращали на окружающих. Они сбились в кучу, выставили свои лопатки и размахивали ими направо и налево.

— Гнать их! Гнать отсюда! — кричала Чайка, подначивая остальных.

— К ТРИОЛЯМ их! Пущай там живуть! — вторила Рита.

Наконец, по знаку царицы шум смолк.

— Вот видите, — обратилась она к СИНКОПАМ, — я ничего не могу сделать. Мои друзья не хотят, чтобы вы жили среди нас. Поэтому я приказываю вам покинуть нас и отправляться вон по той дороге... — она указала рукой на область ТРИОЛЕЙ. — Там довольно хорошо и красиво.

СИНКОПЫ, опираясь на свои лопатки, слушали ее, не перебивая.

— Там правда ЖУК — ЧЕТВЕРТЬ С ТОЧКОЙ всем командует, но я думаю, что вы найдете с ним общий язык и как-нибудь поладите. А мы вас снабдим на дорогу сыром — его пока много. На всех хватит. — И МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ приказала ЧЕТВЕРТЯМ Бомам доставить два десятка сырков.

— А гусей там достаточно. Будете сам варить себе гусиный суп. Только не забудьте хлопать им два раза в ладоши, когда будете их звать. Ясно?

— Ясно, — сказала мадам ДиБоЛи. — Мы пойдем отсюда. Пока пойдем. Но учтите, что мы все равно не простим вам того, что нас избили и поломали нам ноги. Ведь из-за вас мы на всю жизнь остались хромыми. Наступит день, и мы все равно победим вас. Вот так-то!

Она махнула рукой и подозвала стариков в ботах. ДиБо-оТаКа и ТаКаБо-оЛи подошли к ней. ДиБоЛи что-то шепнула им на ухо, затем что-то сказала мужикам с синими шишками (кстати, такими же, как у Жу-уЛи и Жу-уТаКи), те подошли к Колобку-ЦЕЛОЙ и ухватили его за корзины.

— Дедушки! Идите сюда! Поедете на этом толстяке.

Колобок недовольно заурчал, но бородатые ДиЖу и ТаКаЖу тут же ударили его лопатками. И он замолчал.

С трудом подковыляв к Колобку-ЦЕЛОЙ, оба старика с ботах влезли на него, каждый в свою корзину, и Колобок нехотя тронулся. ДиБо-оТаКа высунулся из корзины и погрозил МЕТРИЧЕСКОЙ ПУЛЬСАЦИИ лопатой. А второй старик, ТаКаБо-оЛи зло плюнул на землю.

Сама ДиБоЛи в сопровождении своих друзей ДиЖу и ТаКаЖу, хромая и спотыкаясь, пошла за ними.

Так на острове появились самые противные, ворчливые создания — СИНКОПЫ. Они поклялись насолить МЕТРИЧЕСКОЙ ПУЛЬСАЦИИ, и с тех пор делали ей и ее «придворным» всяческие гадости.

* * *

ДИССОНАНС давно собирался проведать Остров, воочию посмотреть, что там делается. Он, конечно, в какой-то степени верил в деятельность своего шпиона, но все же: «Доверяй, но проверяй!» говорил он всегда себе и своему СЕПТИМУ.

Позвав на сей раз не ДоСия, а его жену