Музыкальные мифы. Книга 2 - Владимир Викторович Кирюшин

— Что такое? — спросила удивленная Чайка. — Расскажи толком.

— Чаво произошло! Жуть!

— Да успокойся ты, расскажи по порядку.

Но ворона не успела и рта раскрыть, как под деревом испуганно заблеял Козел Гаврила:

— Ме-е-еня послушайте! Ме-е-е-еня! — кричал он.

Обе птицы вспорхнули и сели на землю.

— Что ты, Гаврик, — спрашивала Чайка, — что с тобой? Посмотри, на тебе лица нет. И борода трясется, как осиновый лист.

— Да погодь ты, подруга...

— Ме-е-е-е...

— Тьфу, помолчи, нехристь! Дай-ка мне сказать.

Козел, все еще трясясь, замолчал и испуганно посмотрел на Риту.

— Энто, — начала она, — лечу я значит к царице, отовариваться. Подлетаю — сидит. Мичтаит. Ну, только я спроси ее про мандарины и сырки, а она.., она поднялась, хотела что-то ответить, полезла в карман — да так и застыла, как вкопанная. Стоит энто, значит, рот открыла, глазами луп, луп — и ни слова вымолвить не могет.

Я слышу: звонок какой-то звонит. Думаю: «Откель взялся?» А МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ слова не вымолвит. «Ну, — думаю, — усе, помираит».

Тут звон-то и прекратись, и МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ ожила, сделала шаг, второй, как кукла заводная. А что сказать — не знает.

«Слухай, — наконец прорвало ее, — Рита, говорит, что это бы... Но опять не договорила — слышу звонок, и энта... Царица опять застыла. Тадыть я вспорхнула — и сюды.

— Ме-е-еня послушайте, — перебил Гаврила. — Ме-е-еня...

— Ну, ладно-тя, выкладывай, — прокаркала Рита. — Ня держиться что ль?

— Причем тут не держится, — возразил Козел. — Иду я, гуляю с ШЕСТНАДЦАТЫМИ ТаКа, девчонки веселые, хохотушки — люблю я с ними гулять. Ну и еще с нами эти ДиЛи, две ВОСЬМУШКИ. Идем, значит, анекдоты всяческие рассказываем про ДИССОНАНСА и СЕПТИМА, хохочем... Вдруг, прямо на дороге среди кустов замирают мои подружки и молчат. Рты раскрыли, глаза выпучили, и молчат. Я испугался — и так, и эдак, а они молчат. Вдруг смотрю, на нас выскакивают эти, синие, которые хромают...

— СИНКОПЫ, что ли? — спросила Чайка.

— Ну, да. Как ее? Мадам ДиБоЛи и ее дружки, с шишками: ДиЖу и ТаКаЖу. Да еще какие-то детки-хромоножки. Один совсем ненормальный — с ТАЗИКом на голове, а другая, как и я, с рогами... Бегут они, сумасшедшие к моим ШЕСТНАДЦАТЫМ и хвать их за косы. Да в кусты потащили.

«Ну, думаю, пропали совсем, и меня сейчас уволокут».

— Нет, ожили мои подружки, да как заорут! СИНКОПЫ на минуту испугались, а потом... мои опять застыли.

— И что? Их всех увели?

— Не-е-е-е, — заблеял Козел. — Не смогли всех. Утащили только четырех ТаКа-ТаКа.

— Чаво ж ты, дурень, смотрел? Надоть было их рогами, навроде вилами, — возмутилась Рита. — Чаво таперича царице скажешь?

Козел дрожал.

— А ну, пошли к ней! Жива ли?

По пути Чайка стала защищать Гаврилу. «Пригодиться еще», думала она.

Так все трое добрались до ложа царицы. Та лежала и охала.

— Ой, господи! Да что это со мной? Что со мной было? — спрашивала она обступивших ее РИТМИЧЕСКИХ ДЛИТЕЛЬНОСТЕЙ и РИТМИЧЕСКИХ ФИГУР.

— И с нами, и с нами, — перебивая друг друга трещали все присутствующие. Даже квадрат БРЕВИС и тот, обычно безмолвный и незаметный, вдруг стал волноваться, отчего покраснел, как вареный рак.

— Энто видать происки ДИССОНАНСА, — многозначительно каркнула Рита.

И эту точку зрения поддержали все.

На том и порешили. Долго горевали о пропавших подружках, вздыхали. А потом МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ приказала Гавриле и Чайке разведать, что сделали с украденными ШЕСТНАДЦАТЫМИ СИНКОПЫ, и почему они их к себе утащили.

О новоселье Рита и Чайка, конечно, забыли.

* * *

ТРИОЛИ очень удивились, когда СИНКОПЫ притащили за косы новеньких. Все высыпали им навстречу и, перебивая друг друга, стали обсуждать, что же мадам ДиБоЛи прикажет делать с новичками...

— А ну, милые, — обратилась Мадам к ТРИОЛЯМ, постройтесь-ка в ряд, посмотрим, как вы выглядите.

ТРИОЛИ встали недалеко от куста, под которым обычно жил жук.

— А где этот черный? — недовольно промолвила ДиБоЛи.

— Как всегда спит, мамочка, — затараторили ТаЛиКа и ТаЗи.

— Сейчас мы его разбудим, голубчика.

— Разбудим, приведем! — и маленькие СИНКОПКИ помчались в кусты.

ЧЕТВЕРТЬ С ТОЧКОЙ — ЖУК вышел недовольным. Последнее время он только и делал, что спал. Лишившись власти ЖУК теперь не особенно следил за порядком, хотя СИНКОПЫ и оставили ему функции главного надсмотрщика.

— Куда становиться? — почти грубо сросил ДиБоЛи.

— Первым, конечно, — сказала Мадам. — Ведь ты, ЖУК самый главный у ТРИОЛЕЙ. Почти такой же, как МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ там, у дерева.

За ЖУКОМ — ЧЕТВЕРТЬЮ С ТОЧКОЙ — встал танцор Бо-Ли, потом хромой летчик НэБэ, за ними пристроились девчонки НэНэНэ, пунктиры: судья Зэ-КаНэ и адвокат НэЗэ-Ка и, наконец, одинокий НэТаКа (обычно все ТРИОЛИ обожали танцевать вальсы, а НэТаКаНэ ото всех отличался тем, что танцевал лезгинку).

— Ну, голубчики, теперь НэТаКаНэ не придется скучать, смотрите, каких девиц мы привезли. Мы их тоже научим танцевать лезгинку, веселей будет.

— ТаЗи, развяжи ШЕСТНАДЦАТЫХ. Сейчас мы из них сделаем новых ТРИОЛЕЙ. ЖУК, ты у нас специалист в этом вопросе, приступай.

ТаКаЖу подвел к ЖУку одну из ВОСЬМУШЕК, живущих на поляне, а к ней привязал четырех ШЕСТНАДЦАТЫХ.

— Нэ так! Нэ так! — закричала вновь образованная РИТМИЧЕСКАЯ ФИГУРА. — Нэ так!

— Хи, хи, хи! — засмеялась СИНКОПКА ТаЛиКа. — Ей не нравится! Не нравится, — и она покачала своими рожками из стороны в сторону.

— Ха! Ха! — засмеялись все остальные.

— Ну вот, и имя ей нашли, — тут же сообразила Мадам ДиБоЛи.

— Какое это? — удивился хромой дядька ТаКаЖу.

— Не понял? Ну и глупый. А ты? Тоже не знаешь? — обратилась она к мужу. Тот недоуменно пожал плечами.

— Э-эх! Мы назовем ее «Нэ-ТаКа-ТаКа»... А вот другую РИТМИЧЕСКУЮ ФИГУРУ мы попробуем связать наоборот: сначала ШЕСТНАДЦАТЫЕ, а уж потом к ним привяжем ВОСЬМУШКУ.

— И назовем ее «ТаКа-ТаКа Нэ», — предложил хромой СИНКОПЧИК ТаЗи, и от удовольствия стукнул себя кулаком по ТАЗИКУ. Так в семействе ТРИОЛЕЙ появились новенькие.

— Теперь вас, ТРИОЛЕЙ, много, — сказала Мадам ДиБоЛи, — и вы можете справиться с любой работой. Вот я и нашла для вас