Ведьма Пачкуля и сумасшедшие каникулы - Кай Умански

Скотт Мертвецки сидел в своей гримерке. Он не отваживался выходить на улицу со вчерашнего дня, когда столкнулся с Пачкулей. Надо же, как его угораздило. Что — эта ведьма забыла в Грязьеводске? Где Пачкуля — там беда. Это Скотт знал наверняка. Да, кроме Пачкули у него в этом мире не осталось больше поклонников, но что с того? Без таких поклонниц вполне можно обойтись. Даже в жаркий день.

Скотт содрогнулся, вспомнив, как замерло сердце, когда он очутился лицом к лицу с ведьмой. К счастью, он удрал, прежде чем она успела завести разговор — или того хуже — ааааа — поцеловать его!! Скотт только глянул на ее сияющую приветственную улыбку — и тут же сработал инстинкт самосохранения. С низким, протяжным воплем Мертвецки вскочил на ноги и помчался в свой чулан, где провел остаток дня и всю ночь, дрожа под грудой занавесов, — он был уверен, что поклонница его разыщет.

Но беда миновала. Настало утро, премьера уже сегодня. Скотт — опытный актер, театр у него в крови. Как любила рассказывать его матушка, первым связным предложением малыша Скотти было не какое-нибудь там «Мама, дать яичко» — нет, восседая на горшке, он повелительно произнес нечто куда более впечатляющее: «Шоу должно продолжаться!»

Скотт очень давно не был в театре, но сейчас в нем вдруг пробудились все позабытые актерские ощущения и привычки. Запах грима и приглушенные звуки оркестра, настраивающего инструменты, взбодрили Скотта не хуже нюхательной соли. Он сидел перед треснутым зеркалом и заканчивал гримироваться. Когда последние штрихи были сделаны, он аккуратно расчесал волосы, достал из кармана солнечные очки и нацепил их на нос.

Так-то. А теперь время для успокаивающей дыхательной гимнастики. Вдох — выдох — вдох — выдох.

Отлично помогло. Скотт в самом деле почувствовал себя лучше. Настолько лучше, что решил заняться упражнениями для голосовых связок.

— Я-ви-вэ-ву-ю, — пропел Скотт. — Яяя-виии-вэээ-вууу-ююю!

Послышались торопливые шаги, и через секунду в дверь настойчиво постучали.

— Кто там? Откройте, пожалуйста, — сказал из-за двери помощник режиссера.

— Яяя! — пропел Скотт.

— Это вы, господин Мертвецки?

— А кто ж еще, — огрызнулся Скотт. — Я тут вообще-то распеться пытаюсь. Что вам нужно? Я никого не принимаю.

— А к вам никто и не пришел, мистер Мертвецки. Дело не в этом. Мисс Ламарр пропала. Она, случайно, не у вас?

— Разумеется, нет, — рявкнул Скотт. — Где ж ей тут разместиться? Тут кислорода только на одного.

— Она опаздывает на репетицию. Должна была прийти несколько часов назад, но ее до сих пор нет. Музыканты угрожают, что соберут инструменты и разъедутся по домам.

— А чего вы хотели? Наняли каких-то дилетантов, — сказал Скотт ледяным тоном. — Прошу вас уйти и оставить меня в покое. До начала шоу всего несколько часов. Я хочу побыть один. Мне нужно войти в роль.

Тишина. И удаляющиеся шаги.

Скотту стало гораздо, гораздо лучше. Отчитав помощника режиссера, он почувствовал себя более значимым, что ли. К нему возвращалась былая уверенность в себе. Пожалуй, надо еще раз повторить текст. Он должен знать свои реплики назубок. Пусть роль маленькая, но он отдаст ей всю душу!

Скотт выудил откуда-то из-под плаща изрядно потрепанную стопку бумаги. Глянул на верхнюю страницу, беззвучно произнес несколько слов, затем отложил сценарий подальше, откинулся на спинку стула, закрыл глаза и начал репетировать.

— Благодарю вас, дамы и господа, благодарю! Добрый вечер! Приятно снова очутиться в старом добром Грязьеводске. — (Пауза. Аплодисменты. Хотелось бы верить, что пауза понадобится.) — Я обожаю море, а вы? Кстати о море, вы знаете, что киты общаются на особой частоте, потому что остальной эфир засоряет треска? А слышали про русалку, которая…

— Господин Мертвецки, сэр!

Вернулся помреж[3].

— Что! Что еще! — взревел Скотт. — Можно артисту спокойно порепетировать!

— Я насчет мисс Ламарр, сэр. Ее до сих пор не нашли. Режиссер с ума сходит. Он спрашивает, не согласитесь ли вы ее заменить.

Повисла ошеломленная тишина.

— Вы не могли бы повторить? — прохрипел Скотт.

Он не верил своим ушам. Быть этого не может! Неужто, неужто и впрямь ему снова улыбнулась удача?

Помреж тяжело вздохнул.

— Я насчет мисс Ламарр, сэр. Ее до сих пор не нашли. Режиссер с ума…

— Да не надо все повторять, идиот! Только последнюю фразу. Насчет замены.

— Режиссер хочет, чтобы вы вышли вместо нее, сэр. Он в отчаянии. У нас аншлаг, а звезды нет. Вы поможете нам, господин Мертвецки? Вы спасете шоу?

Ну что можно ответить на подобную просьбу?

— Готовьте главную гримерную, — торжественно сказал он. — Я иду.

Глава двадцать третья
Таинственная экскурсия

В холле «Приюта чародея» волшебники ждали автобуса, чтобы отправиться на Таинственную экскурсию. Кутаясь в мантии на случай сквозняков, они пожирали глазами гигантскую корзину с закусками, которые поддержат их в пути. Все, кроме Гарольда Почтенного, который, очевидно, перевозбудившись в преддверии поездки, лег вздремнуть на диване.

— Все здесь? — выкрикивал Дэйв Друид, расхаживая туда-сюда с блокнотом. Раз уж он все организовал, приходится быть за главного.

Все здесь. Кроме Альфа Невидимого, который не то чтобы здесь, хотя, судя по летающим крошкам и парящим в воздухе сливочным мазкам, несомненно присутствует.

И, конечно, Рональда. (Мы-то с вами знаем, где он. А вот волшебники — нет.)

— Не знаю, ехать — не ехать, — простонал Фред Воспламенитель.

— Поздно менять решение, — твердо сказал Дэйв. — Автобус пришел.

— Похоже, малыш Рональд пропустит все веселье, — подосадовал Фрэнк Ясновидец. — Очень жаль.

— Полагаю, никто так к нему и не зашел? — спросил Дэйв Друид. — Нет? Ну, теперь уже все равно поздно. Так, кто-нибудь, подтащите Гарольда вперед. Посадим его на заднее сиденье, вместе с корзиной.

Меж тем на набережной около таблички «ПОСАДКА НА ТАИНСТВЕННУЮ ЭКСКУРСИЮ» собралась толпа ведьм с помощниками. Весь шабаш в сборе, кроме Пачкули, Хьюго, Шельмы и Дадли. Даже Тетеря с ленивцем ради такого события выползли из постели. Пришла и Туту — в маске и ластах, с огромной картиной «Месть мальчика-менестреля» — она заявила, что выиграла ее в состязаниях по парапланеризму.