Буря магии и пепла - Майрена Руис

вести меня по танцполу, и в какой-то момент мне стало не так уж и трудно отпустить себя. Он заставлял меня кружиться снова и снова, в то время как я чувствовала музыку и магию, пульсирующую в моих венах.

Когда вальс закончился, Лютер поднял меня в воздух, взяв за талию с той легкостью, которая возможна только при использовании магии. Я закончила танец, затаив дыхание.

– И подумать только, что бы ты пропустила, если бы не пришла, – сказал он мне, когда мы возвращались к нашим друзьям. – Разве это было так сложно?

– Ну, тебе это кажется сущим пустяком, – сказала я. – Ты видишь меня при дворе и забываешь, что я выросла в Олмосе как южанка. Для меня это все равно что… увидеть Винсента на Фестивале урожая.

– Не стоит преувеличивать.

– Я серьезно! Я приложила огромные усилия. Даже надела северное платье с юбкой до пят.

– Если для тебя это было так сложно, зачем ты пришла?

Улыбка спала с моего лица, но нахмуриться я не могла. Мне не хотелось спорить с ним о политике, не в этот вечер, поэтому я просто ответила:

– За компанию.

Лютер хотел мне что-то сказать, но тут подошла северная советница Элейн Миррелл и пригласила его на следующий танец. Мгновение спустя Сара принесла мне бокал вина.

– Ты ведешь себя исключительно хорошо, – тихо заметила она.

– Благодарю.

– Почему?

Я подняла брови, не понимая, что она имеет в виду.

– Почему ты так примерно себя ведешь? Нет, я не жалуюсь, просто ты снова начала ходить на заседания Подкомитета и я слышу, как ты говоришь обо всем происходящем, и при этом ты даже ни разу не поспорила с Муром.

– Потому что мы не обсуждали эту тему, – объяснила я. – Если бы мы ее затронули, мы бы наверняка поспорили.

– И что?

– В смысле «и что»? Да, я не хочу рисковать и лишиться наших занятий.

Сара покачала головой:

– Всегда удивляюсь, как долго ты здесь и при этом до сих пор не понимаешь, насколько влиятельна твоя семья.

– Я знаю, что мой отец – мэр…

– Нет, я не о твоем отце, – перебила она меня. – Я имею в виду род Тибо.

Я молча смотрела на нее. Мы с Сарой никогда не говорили о таких вещах. Моя подруга несколько мгновений думала, что сказать.

– По тем же самым причинам, по которым некоторые люди отказываются общаться с кем-либо, другие, наоборот, будут настроены более дружелюбно, и ты не исключение.

– Как кто, например?

– К примеру, Луис. Все вокруг знают, что он приехал сюда, чтобы найти себе невесту. Точно так же, видя тебя на торжественном балу в таком платье, все думают, что знают тебя и твою семью…

Я собиралась возразить, но она заговорила прежде, чем я успела что-либо ответить:

– Тебе не нужно так сильно беспокоиться – это все, что я хочу тебе сказать. Твоя семья влиятельна, и Мур не откажется от ваших занятий только потому, что ты выскажешь свое мнение. Поверь мне.

Мне бы хотелось закончить вечер такой же уверенной и беспечной, как и Сара, однако, пока мои друзья расходились счастливые и с новыми впечатлениями, я в конце концов отправилась спать столь же грустной и растерянной, какой была перед балом.

* * *

Несколько дней спустя ситуация ухудшилась. Нападения участились, и, хотя не всегда были жертвы, люди начали поддаваться страху. В конце концов правительство сформировало две Бригады безопасности – на Севере и на Юге, – которым было разрешено использовать темную магию в исключительных обстоятельствах. В знак протеста Лиам, Клавдия, еще несколько ребят и я начали носить нашивки и броши с изображением южного символа. Это было дерево с раскидистыми ветвями, олицетворяющее главную идею, которую мы отстаивали: использовать темную магию – значит идти против природы, против нашего существования. Это предательство нашей магии.

В первый день, когда я вошла в фехтовальный зал с моей серебряной брошью, Лютер нахмурился:

– Не хочу спорить…

– Тогда ничего не говори, – оборвала его я.

Он продолжал хмуриться, но больше не поднимал эту тему.

Даже Ной и Итан были обеспокоены ситуацией и общественным настроением. Мы проводили вечер в их комнатах, когда в сотый раз вернулись к обсуждению этой темы.

– Я по-прежнему считаю, что нет причин полностью запрещать использование темной магии, хотя создавать бригады из наемников и отправлять их на границу… – сказал Ной, откидываясь в кресле.

– Люди хотят, чтобы их защитили, – возразила Сара.

– Их защитят и без темной магии, – возразила Клавдия, усаживаясь на пол рядом с Лиамом.

– Я согласна, – вмешалась я, – но дело не в том, запрещать темную магию или нет, мы ведем эти споры веками и вряд ли сейчас придем к какому-либо согласию. Проблема в том, что наемников посылают использовать темную магию от имени правительства и всего народа.

– Но, если люди этого хотят… – начал Ной. – Не знаю, я даже не знаю, что и думать.

– Который час? – спросила Клавдия, взглянув на часы Лиама. – Мне нужно идти на занятия. – Она встала и, натянув одежду, поправила деревянную брошь на блузе. – Увидимся позже, ребята.

Едва за ней закрылась дверь, как Итан уселся рядом со мной на диване.

– Мне нужно вам кое-что рассказать.

Ной выглядел таким же удивленным, как и мы, поэтому я предположила, что Итан, должно быть, тоже еще ничего ему не говорил.

– У нас очень строгий график пользования телеграфом, понимаете? – начал он. – Чтобы информация поступала и чтобы каждый штаб знал, когда линия связи свободна для передачи и все такое. Дело в том, что… – Итан забарабанил пальцами по колену. – На днях я практиковался в нерабочее время, так как все еще иногда ошибаюсь, и вдруг пошла передача. Я не знаю, откуда и для кого, но в это время никого не должно было быть ни в одной из комнат, поэтому… видимо, это была секретная передача.

Мы молча смотрели на него, пытаясь осмыслить услышанное. Сара выпрямилась, нахмурившись:

– Что это было за сообщение? Ты его записал?

– Да, но я не знаю, что оно означает. Сначала это казалось бессмыслицей, но потом я понял, что это, должно быть, какой-то зашифрованный код.

– Ты взял его с собой? – спросил Лиам.

Итан достал из кармана бумагу и показал ее нам.

Это были группы неразборчивых букв. Ной взял листок и сделал три копии. По одной на каждого.

– Мы должны его расшифровать, – сказал он, раздавая листы. – Если правительство что-то скрывает, мы должны знать, что именно.

Кто бы ни создал этот код, он не приложил много усилий для защиты своих секретных передач – вероятно, полагаясь на строгие правила пользования телеграфом. После нескольких часов чтения, перечитывания и проверки комбинаций мы увидели, что это простой код с заменой алфавита. Буква «С» соответствовала букве «А», «Д» – «В», «Е» – «Г»…

«ПРАВЛЕНИЕ ПРИКАЗЫВАЕТ 2 СЕВЕР, 1 ЮГ, ВСЕГО 3»

– Что за «правление»? – спросила я.

– Иногда Совет создает правления во время кризисов, когда случаются войны или стихийные бедствия, – объяснил мне Ной. – Должно быть, они тайно сформировали его, чтобы разобраться с Дайандой.

– «2 СЕВЕР, 1 ЮГ». Если бригад всего две, они или имеют в виду новые бригады, или говорят о… шпионах? – предположил Лиам.

– Возможно. Или об эмиссарах, или наемниках…

– А ты не знаешь, когда они передают информацию? – вмешалась Сара.

Итан покачал головой:

– Я возвращался потом еще две ночи, но они больше не выходили в эфир, пока я был там.

– А если тебя засекут? – спросил Ной. – Тебя могут выгнать за это.

Итан пожал плечами:

– Скажу, что не знал, что нельзя практиковаться в нерабочее время.

– Это слишком опасно, – настаивал Ной.

– Война опаснее, – ответил Итан, наконец повернувшись взглянуть на него. – Я не позволю им принимать решения за нас, как они это делали во время Войны Двух Ночей. Если я узнаю, что они действуют за спиной народа, я предам это огласке. И мне будет все равно, что со мной сделают.

Мы с Лиамом переглянулись, пораженные тоном Итана.

– Уже поздно, – сказал мой двоюродный брат. – Пойдемте ужинать, девочки? Затем мне нужно закончить