Горе-волшебник - Пал Бекеш

Илюша Кирюша натянул на себя одеяло; он очень устал, глаза у него слипались. Жужик пристроился на подоконнике — на том самом месте, где мальчик впервые увидел его.

— Как сказал бы Великий Рододендрон: ловко управились, не хуже, чем злая мачеха — с предпраздничной уборкой, — с довольным видом заметил волшебник.

— А как управляется злая мачеха с предпраздничной уборкой? — решил уточнить Илюша Кирюша, хотя язык с трудом повиновался ему.

— Честно говоря, не знаю. Да это не так уж и существенно. Главное, что сами мы потрудились на славу. Здорово, правда?

— Что ты имеешь в виду?

— То же, что имел в виду ты, когда просил сказку. Натыкаешься на сказочные приключения там, где меньше всего рассчитывал их встретить.

— Правда. И сказку я получил. Самую что ни на есть взаправдашнюю.

— Пора нам с тобой прощаться, Илюша Кирюша.

— Как — прощаться? — Небесно-голубые глаза мальчика распахнулись во всю ширь.

— Тебе надо поспать, — сказал Жужик, — иначе завтра ты и ног таскать не сможешь. Да и мне не мешало бы отдохнуть. Я до того устал, будто сразился за ночь с десятком драконов.

Юный волшебник потянулся, так что косточки хрустнули, и подумал: что там какой-то дракон по сравнению с непробиваемой железной дверью, что такое каморка в башне в сравнении с квартирой на 10-м этаже, полная опасностей пещера рядом с неисправным лифтом, а злобный чародей и черный маг по сравнению с Тарахтящим Троллем? И, вообще, как сравнивать сравнимое с несравнимым?

— Спокойной ночи, Илюша Кирюша, — сказал волшебник. — Приятных тебе сновидений. И не забывай: если я тебе понадоблюсь, всегда можешь застать меня на рабочем месте.

— Как же я могу забыть тебя, милый Жужик? — махнул рукой на прощание Илюша Кирюша. — Когда мы встретимся?

— В любой момент, как только пожелаешь, я появлюсь здесь. Ну а самое позднее — увидимся во вторник, в полшестого. В красном уголке снова состоится наша встреча со сказкой.

— Ладно, до вторника. — Илюша Кирюша прижался щекой к подушке и веки его сомкнулись. — Спокойной ночи! — И он улыбнулся во сне.

— Спокойной ночи! — улыбнулся в ответ волшебник и шагнул с парапета в воздушное пространство.

Его камнем понесло к земле.

— О, Великий Рододендрон! — с отчаянием взмолился горе-волшебник. — Опять я забыл произнести заклинание для успешных полетов! — И он лихорадочно стал ломать голову, пытаясь вспомнить какие-нибудь волшебные слова, заговор, наговор, уговор или, на худший конец, какой-либо фокус-покус.

— Что же со мной будет?! — с ужасом думал Жужик, глядя, как стремительно приближается земля. И тут ему кое-что вспомнилось. Вернее, это было единственное, что ему пришло на ум: те магические слова, с которых и начались все его приключения и которые выручали его в самые трудные моменты жизни: «Начнем, а там будь что будет. Да-да, именно так просто — очертя голову».

— Очертя голову! — прокричал Жужик, камнем падая вниз. — Проще простого — очертя голову! — Он проворно заработал руками, точно птица крыльями.

И что бы вы думали? Падение замедлилось, воздух обрел упругость, тормозя движение вниз, и Жужик Шуршалкин плавно воспарил в ночи. Мантия его развевалась, колпак сбился на сторону, и со своим рюкзачком на спине он напоминал усыпанного звездами и полумесяцами встопорщенного грифона.

Мягко приземлившись прямо у входа в Районное управление волшебства и колдовства, Жужик тихонько проследовал в контору. На столе по-прежнему валялось послание от его незадачливого предшественника Буля Будвайзера, где его, Жужика, призывали укрыться где-нибудь в лесополосе этаким партизаном-волшебником. Схватив конверт, Жужик сунул его в самый нижний и самый пыльный ящик стола, чтобы больше никогда не доставать оттуда.

Затем он подошел к раскладушке. Натянул на себя одеяло — точь-в-точь как Илюша Кирюша в своей постельке, и в следующую минуту уже спал сладким сном младенца. Последнее, о чем он успел подумать, засыпая, было весьма полезной идеей: надо будет составить дополнение к «Справочнику магов», где, исходя из собственного опыта, перечислить заклинания, необходимые в условиях обитания в районах-новостройках. Себе для памяти и будущим поколениям волшебников в назидание.