Цирк в шкатулке - Дина Сабитова

Она очень умная, собранная и организованная. Она самая-самая. А принцесса, наверное, никогда такой не станет. И мама все время сердится на Амелию. Принцесса знает, почему: потому что она глупая, неспособная и ленивая девочка. И хвалить ее не за что. Надо стараться, надо учиться, надо получать «пятерки», чтоб быть достойной дочерью короля и королевы.

Вот и сейчас, вместо того чтоб решить задачу № 2315, принцесса застряла перед зеркалом и рассматривает свои уши.

Мама опять будет недовольна.

Амелия села за стол и пустыми глазами уставилась в задачник. Уже четыре дня она сидит над этой задачей. И просидит еще тысячу миллионов дней. Придет осень, зима, за ней весна, потом снова лето… А потом принцесса состарится, сгорбится, у нее выпадут зубы, и она станет рассеянная, как все старушки, и никогда-никогда не решит эту задачу — до самой-самой смерти.

Принцесса сползла со стула. Еще капельку она отвлечется от учебы, а потом уже будет сидеть над задачей до вечера. Может быть, если она будет смотреть на задачу не отрывая глаз пять часов подряд, голова ее додумается, как найти решение.

А пока что Амелия оглянулась на запертую изнутри дверь (никогда не помешает дополнительная осторожность!) и осторожно выдвинула третий ящик комода, так, чтоб он не скрипнул.

В дальнем углу, там, куда рука Амелии с трудом дотягивалась, завернутое в розовый носок, лежало Сокровище.

Сокровище принцесса доставала очень редко. Не каждый день. Самое ужасное, если его найдет мама. Точно отберет. И будет отчитывать принцессу за нелепое занятие.

Иногда вечером, когда принцесса уже должна была спать (зубы почищены, ноги помыты, комната проветрена, маме и папе, которые сидят в библиотеке над книгами, сказано «доброй ночи»), она затыкала щель под дверью одеялом, включала настольную лампу и доставала свое Сокровище из комода.

И смотрела на него затаив дыхание. И думала, что в ее жизни нет ничего прекраснее.

Вот и сейчас принцесса взяла его в руки и приблизила к глазам. Она только минуточку полюбуется — и сразу же сядет заниматься.

— Эй, что это у тебя там? — вдруг раздался у нее за спиной голос.

Принцесса вздрогнула, сунула сокровище в карман и обернулась.

Окно было открыто, занавеска откинута, а на подоконнике стоял мальчик.

Нормальная девочка, если на ее подоконник с улицы залезет незнакомец, наверное, завизжит как сорок тысяч девочек. Учтите, что этаж-то у Амелии не первый, а третий.

Но, даже имея совсем некоролевские уши, нос и способности к точным наукам, принцесса обладала все же королевским характером и выдержкой. Поэтому она не стала визжать. А только уставилась на незнакомца и начала осторожно пятиться к запертой двери. Сейчас она повернет ручку двери и тогда уже заорет: «Эй, стража!», или «Спасите, помогите!», или просто «Мама!». Однако мальчик не стал дожидаться Амелиных воплей.

Он улыбнулся:

— Привет, я не хотел тебя пугать. Меня зовут Марик, а тебя, наверное, Амелия?

Принцесса подумала: «Заорать я всегда успею, если надо. И он вовсе не выглядит опасным разбойником. А сидеть тут взаперти так скучно, что не стоит отказываться от неожиданного знакомства, раз уж оно свалилось мне на подоконник».

— Амелия, — кивнула принцесса. — Ты кто? Я надеюсь, не разбойник?

— Ну какой я разбойник, разве похож?

— Видишь ли, мальчик, — рассудительно заметила принцесса, — я ни разу в жизни не встречала живых разбойников. И не живых тоже не встречала. Трудно судить, похож ты на разбойника или не похож.

— Да я не разбойник. Я из цирка.

Принцессе захотелось подпрыгнуть от радости. Ах, правильно она сделала, что не всполошила стражу. Мальчик из цирка! Приключение с доставкой на дом!

Но прежде чем окончательно отказаться от опасений, надо выяснить, как этот Марик сюда попал.

— А любой залезет, — засмеялся Марик. — Смотри: вон водосточная труба, козырек крыльца, потом крепкий плющ, а потом на карниз — и сразу твое окно.

— Ну и зачем ты забрался сюда, Марик из цирка? — спросила принцесса.

— Понимаешь… — Марик спрыгнул в комнату и кинул озабоченный взгляд на высыпавшийся из его сандалий песок, так заметный на стерильно белом полу. — Понимаешь, в городе запрещены все развлечения, директор наш в тюрьме. Ты не думай, он не преступник, его арестовали за то, что мы дали представление без разрешения. А нам надо работать.

— Я понимаю. Мама рассказывала мне, что доходы населения не могут увеличиваться, если население не работает. И что все должны работать. Даже королевы. И принцессы.

— Ну вот. А из-за тебя никто из артистов работать не может: ни театр, ни цирк, ни даже парк развлечений. Карусели тоже закрыты.

— Из-за меня? Ой, Марик, что ты говоришь? Я только и мечтаю пойти в театр, или в цирк, или хотя бы в кино.

— Вот-вот: сидишь и мечтаешь. А в городе ходят слухи, что, пока ты не закончишь домашнее задание на лето, никаких каруселей. Ни для кого.

— Это несправедливо! — топнула ногой принцесса. — А вдруг я никогда не сделаю этого домашнего задания?

Она села за стол и горестно оперлась подбородком на сложенные кулачки.

— Если ты пришел меня уговаривать работать побыстрее, можешь сразу прыгать назад в окошко.

— Почему? — удивился Марик.

— Потому что… — В голосе принцессы послышались слезы. — Потому что я до конца жизни не решу эту дурацкую задачу, а за ней ведь еще десять оставшихся! Я сижу над ней уже пятый день!

— Даже гулять не выпускают? — посочувствовал Марик. — А можно мне глянуть, что за задачка у тебя не получается?

В ответ принцесса, жалобно шмыгнув носом, подвинула к нему толстый задачник:

— Там закладка. Какой-то остров, какие-то а-бэ-цэ.

Я вообще не понимаю, при чем тут математика… Остров — это же география?

Марик открыл было книгу с надписью «Математика» на корешке, но остановился.

— Слушай, Амелия. Ты меня прости, конечно. А ты точно принцесса? Вот где, к примеру, твоя корона?

— Ты совсем глупый, да? По-твоему, я и спать должна в короне, и в школу ходить, и уроки делать? Это же парадная одежда. Хранится в сокровищнице. Тебе-то корона зачем? Или ты все же разбойник и явился меня ограбить?

— Да нет, я ничего, — смутился Марик. За исключением короны все остальное было точно так, как в шкатулке.

При одном взгляде на задачу Марик успокоился. Такие задачки он решал еще года два назад. Площадь острова — ну, тут ясно, вспоминаем теорему о прямоугольном треугольнике, квадрат гипотенузы равен…

— Бери ручку и пиши. Я буду диктовать.

Амелию не надо было просить дважды. С радостным визгом (впрочем, визжала принцесса вполголоса, чтоб не услышала стража) она схватила ручку.