Отель «Большая Л» - Шурд Кёйпер

дочка хозяина «Золотого фазана», после чего председатель задал ей вопрос про кредо. Брик подошла к краю сцены и запела. Один из своих блюзов. Этот был мне знаком.

Почти вся жизнь моя – ошибка.

Почти вся жизнь моя – ошибка.

А за все прочее мне стыдно.

А за все прочее мне стыдно.

И так вот я себе во вред

Живу уже пятнадцать лет.

Члены жюри отметили что-то у себя в блокнотах. Наверное, понаставили вопросительных знаков.

– Но все это в прошлом, – сказала Брик.

Она выудила откуда-то подставку для пива и продекламировала стихотворение. Оно тоже было мне знакомо.

Хотела б я, чтоб ад на свете был,

И в нем бы я горела, не бунтуя,

С улыбкой на устах, – хоть целый век.

Вы удивитесь: странный человек!

На это без утайки вам скажу я:

В огонь погорячее я входила,

Пожарче этого, – ведь я его любила.

Брик послала Акелею воздушный поцелуй, тувалийцы заулюлюкали, а судьи, заметил я, поставили в своих блокнотах восклицательные знаки.

Ричард решил, что воздушный поцелуй предназначался ему, покраснел до ушей и послал поцелуй обратно.

– Это что еще за идиот? – спросила Пел.

– Брат Изабель.

– А кто такая Изабель?

– Она скоро появится.

Выхода Изабель пришлось ждать еще полчаса: она была последней. Но ждали мы не зря. В своем платье из крыльев бабочек Изабель блистала в свете софитов. А как потрясающе она двигалась! Я заметил, что Пел удивленно на меня косится: видно, я двигался вместе с Изабель. У меня будто кровь к голове прилила. Хорошо, что Изабель этого не увидит. Мне делалось все жарче и жарче в обезьяньем костюме.

И тут у меня зазвонил мобильный. На весь зал загремело: «We are the champions». Телефон лежал в заднем кармане штанов, и я никак не мог сообразить, как засунуть туда лапу. Все оглядывались на меня. И притом с возмущением. В конце концов мужчина в фазаньем фартуке вытолкал меня из зала.

На площади я как-то умудрился вытащить мобильник из кармана. Звонил папа. Он рассказал, что в воскресенье его переведут в другую больницу и в понедельник прооперируют. Спросил, не хочу ли я поехать с ним. Папа ужасно по нам соскучился. Иногда он начинал говорить странным высоким голосом, и было ясно, что он плачет. Он спросил, в школе ли я сейчас. Видимо, забыл, что сегодня суббота, да еще и каникулы. Я заверил его, что у нас все хорошо, но умолчал о том, что расхаживаю по площади в костюме обезьяны, Брик крутит задницей на сцене, а Пел попрошайничает. Якобы в пользу гусениц бражника. Либби усердно занимается, сказал я. Папа был рад это слышать.

Мы говорили долго, он все спрашивал и спрашивал, а я все врал и врал. А потом он попросил привести завтра в больницу сестер. Я пообещал. Тогда он попросил привести и Йохана, чтобы проинструктировать его насчет отеля. На всякий случай. Но тут я отвлекся, потому что из «Золотого фазана» вывалилась толпа, и на площади завязалась драка.

Все началось с того, что дочь владельца «Фазана» – вот подлюга! – дернула Изабель сзади за волосы, да так сильно, что Изабель упала на спину. Эта гадина уселась на Изабель верхом и явно собиралась ее отмутузить. Я было ринулся на помощь, но меня опередила Брик. Она набросилась на девчонку и завела ей руку высоко за спину. Девчонка завизжала от боли. Брик отпустила руку и заставила девчонку встать, потянув за волосы. Изабель тоже поднялась, и они втроем сцепились в драке. Вмешиваться было уже незачем.

– Минуточку, пап, – сказал я. – Тут вот Брик дерется.

Драка у девчонок вышла – загляденье: они и щипались, и за волосы тянули, и царапались. Нечасто такое увидишь. Ребята из Тувалу тоже были в восторге. Они окружили девчонок и затянули боевую песнь, чтобы поддержать Брик.

Тем временем хозяин «Золотого фазана» выталкивал из своего заведения членов жюри. Так же, как вытолкал меня. Закончив, он втащил внутрь свою дочь. Она успела напоследок плюнуть Брик в лицо. Но Брик хладнокровно смахнула плевок с носа.

– Все под контролем, – сообщил я папе. – Брик победила.

– Это хорошо, – сказал папа. И напомнил еще раз, чтобы я привел Йохана.

Брик и Изабель кинулись друг другу на шею. Ишь как обнимаются, думал я. Полюбуйтесь – они даже поцеловались! Не в губы, но почти. Я чуть не помер от ревности и пробормотал в трубку:

– Йохана? Да, конечно, возьму его с собой.

Брик подошла к председателю жюри и начала что-то ему говорить. Изабель с подругами направились ко мне. Я попросил папу ни о чем не беспокоиться, пожелал ему хорошо выспаться и отключился. И тут до меня дошло: Йохан? Черт!..

Одна из подруг заметила:

– А эта Брик ничего.

– Она сестра Коса, – сказала Изабель.

– Надо же, – удивилась другая, та, что лезла ко мне со своим языком, – они совсем не похожи. А вы-то с ней как попрощались! Прямо на грани секса.

– А может, мне нравятся девочки? – сказала Изабель.

И они дружно рассмеялись. Как будто такого не может быть.

Если уж я ей не нужен, пусть себе встречается с девочками.

– По крайней мере, Брик не такая двуличная, как остальные, – сказала Изабель.

Это с тобой она не двуличная, подумал я.

Подруги встали по бокам от меня и положили мои лапы себе на плечи. Фото!

– Я только с ней буду фотографироваться, – заявил я и показал на Изабель.

Вот это я даю!

Изабель встала рядом со мной, я обнял ее, и подруги нас сфотографировали.

– Поцелуй! – закричали они.

И тут (из-за костюма, что ли) я почему-то решил, что способен на все. И что я ужасно умный. Настоящий мачо-самец. Я сказал:

– Я не спрашиваю, хочешь ли ты со мной целоваться. Я чувствую, что хочешь. Романтично, правда?

Изабель скинула мою руку с плеча, повернулась ко мне и хотела что-то сказать. Уже рот открыла. Но я ее опередил. Я широко раздвинул свою обезьянью пасть и высунул голову наружу.

Первым делом Изабель пнула меня в голень. Причем неслабо. Потом толкнула меня, да так, что я плюхнулся в цветочный горшок. И, наконец, развернулась и ушла.

Да еще крикнула:

– Я так и знала! Так и знала! Ким права – ты лох! Ты самый последний лох, и я не хочу тебя больше видеть!

Так она во второй раз