Девья яма - Ирина Сергеевна Богатырева

– У неё тут дочь пропала, – сказал Ник. – Она ходила и её ждала.

– Ну она немного была ку-ку, все так в городе считали, мне мама рассказывала. – Милка покрутила пальцем у виска. – Хотя вот дед в молодости с ней дружил. И когда она умерла, в то же лето в первый раз прилетел лебедь. Прикинь, какое совпадение! А деду, наверное, тоже не сладко было, что её не стало. Они ведь каждый день в парке встречались и гуляли, она ему о прошлом рассказывала, что было до революции ещё. Вот он стал к лебедю ходить, прикармливать. И лебедь не улетел. На следующее лето прилетел снова. Тут даже экскурсоводы такую байку рассказывают, что это душа старой графини, которая продолжает ждать свою пропавшую дочку.

– Очень красивая легенда, – сказала Колетт тихо.

– Дед умеет сочинять красивые легенды, – усмехнулась Милка.

– И грустная.

– Есть такое.

Тут у неё загудел телефон. Милка опустила глаза:

– Это Варя.

– Чего там? Ну, не томи! – теребил Ник.

– Ерунда какая-то. – Мила подняла от экрана изумлённый взгляд. – Есть версия, что Фролыч… Что он ожерелье украл. Из музея. Сапфировое.

Глава 12

– Из музея! Да ты что! Да не может… – Ник давился словами от возмущения.

– Погоди, вот, Варя ссылку прислала. – Милка стала скороговоркой читать статью из местной газеты: – «Загадочное событие произошло в нашем городе в конце прошлой недели…» Загадочное, – фыркнула Милка. – Они по-другому не умеют? Ладно, дальше: «Пропал преподаватель секции спелеологии при краеведческом музее Горячев Ю. Ф. Ранее он оставил сообщение в своём блоге о том, что уезжает из города, после чего перестал выходить на связь с родными. Они обратились в полицию с заявлением о пропаже». Родные – это кто? Мама? – Милка подняла глаза. Ник пожал плечами. Приходилось признать, что он не так-то много знал про Фролыча. – «В данный момент проводится расследование, – продолжила она. – Редакция располагает эксклюзивными сведениями, что разрабатывается версия о причастности Горячева Ю. Ф. к исчезновению из музея сапфирового колье восемнадцатого века. По версии следствия, Горячев Ю. Ф. имел свободный доступ в зал, где хранилась драгоценность, таким образом, имел возможность украсть её». Ты прикинь, так и написано: имел возможность украсть! – Ник заметил, что Милку трясёт. Его самого уже нет. Или он не чувствовал. А у неё прямо руки дрожали, телефон прыгал. – Так, тут ещё: «Напомним, что в апреле этого года в музее была предотвращена попытка ограбления, после чего ожерелье передали на реставрацию. Однако в ходе реставрационных работ специалисты установили, что в музее хранится подделка. По мнению правоохранительных органов, подлинное украшение было украдено ранее».

– А ведь дед про это рассказывал, – сказал Ник мрачно. – Про то, как в апреле пытались украсть колье прямо с экспозиции во время экскурсии. Помнишь?

– Что-то такое… Но это было похоже на анекдот: при посетителях, при смотрителях зала. Коробочку из-под монпансье в итоге утащили. Кто ж так ворует? – Милка скривилась.

– Там сигнализация была на ремонте, они это знали и воспользовались. Но тогда никого не поймали.

– Вот это очень странно. Ведь должна же быть запись с камер у Семиглава.

– Дед говорил, записи оказались потёрты.

– Потёрты? – Милка сделала недоумевающее лицо.

– А вот про Фролыча дед ничего не сказал… – Ник почувствовал горечь. Как же мог Фролыч, такой знакомый, почти родной… К нему и дед относился как к сыну. И чтобы Фролыч его предал… Нет, нет! Ник отказывался верить.

– И правильно сделал, что не сказал. Не хотел расстраивать тебя раньше времени. Не переживай, вот найдётся Фролыч, и во всём разберутся…

Но Ник сморщился, будто от боли, так что Милка всё поняла и выключилась. Он стоял мрачный, ни на кого не смотрел. В голове была пустота. Он не хотел думать, как всё это объяснить. Не хотел ничего делать. Вообще ничего не хотел.

– Что-то случилось? – услышал голос Колетт и очнулся. Поднял глаза. Она стояла рядом, такая же странная, нездешняя, будто даже ненастоящая. Девочка из горы. – Никки, с вашим другом случилась беда? Ему можно помочь?

Помочь? Он снова почувствовал боль. Фролыч, камни, Коля, Колетт… Как всё это связано? Какой-то плотный, неразрешимый клубок. И Коля говорил, чтобы ей ничего не рассказывать. Почему?

Они с Милкой посмотрели друг на друга. Они вместе вспомнили об одном и том же. Синхронно. У них так бывало.

– Колетт, скажи, пожалуйста, ты совсем-совсем ничего не помнишь? Ни как в пещеру попала, ни чего там делала?

Мила заговорила с ней мягко. Как психолог на приёме. И так же глупо: ежу понятно, что если она помнит, но не говорит, то и сейчас не скажет. Ник почувствовал, что злится. На неё, на Милку, на Колю – на всех. Даже на деда. Потому что все врут. Никому нельзя верить. После Фролыча – вообще никому. Или врут, или что-то скрывают. Или и то, и другое одновременно. Он привык думать о людях хорошо, а, видимо, зря. Недаром мама говорит, что он слишком доверчивый.

– Понимаешь, – продолжала Милка после того, как Колетт ожидаемо помотала головой. – У нас уже два друга, два хороших человека попали в беду. И это как-то связано с тем, что ты оказалась в пещере. Мы пока не понимаем как. Просто первый, наш учитель, он искал там, в пещере… ну, кое-что. А потом на этом же месте нашли тебя. И теперь бандиты, которые украли Колю, будут там же это искать, скорее всего. Потому что они уверены, что у Коли это есть.

– Что? – спросила Колетт.

Милка снова посмотрела на Ника. А он – на Милку. Каждый из них знал, о чём другой думает. Ник пожал плечами. Ему было уже всё равно. Чего скрывать-то, смысла нет.

– Ладно, мне кажется, без разницы, – сказала Милка, как будто слышала его мысли. – Ты уже член нашей команды. – Она посмотрела на Колетт серьёзно. – Давай только так: если ты что-то знаешь, пожалуйста, не молчи. Это очень важно.

– Я буду рада, если смогу чем-то вам помочь.

– В общем, Коля думал, что там, где мы тебя нашли, должен быть клад. Точнее, не клад, а… короче, старинное сапфировое колье, – сказал Ник, как в воду ухнул.

– Сапфировое колье… – повторила Колетт, как далёкое эхо. Что-то мелькнуло на её лице – и тут же пропало.

– Да, которое украли из музея. Вот тут, в усадьбе. Где наш дед – директор, – говорила Мила.

– А как оно оказалось в пещере? – спросила Колетт.

– Вот в этом-то весь