История про доброго слона - Лорен Сент-Джон

Миссис Гвин Томас прибыла домой утром в канун Рождества. К тому времени Мартина и Бен успели уже как следует умыться, переодеться и потерять вид бывалых путешественников: обычные дети, проводящие рождественские каникулы в домашних условиях, не отдаляясь от дома больше, чем на полкилометра.

Позабыв о своей обычной сдержанности, бабушка горячо обняла и расцеловала Мартину и Бена.

— Как хорошо снова оказаться дома! — воскликнула она. — Вам, никуда не отлучавшимся отсюда, этого не понять!

— Конечно, бабушка, — подтвердила Мартина и покраснела от своей лжи, но никто этого не заметил: все торопились на кухню, где тетушка Грейс уже выставила на стол приготовленные угощенья.

— Какое пиршество! — восхитилась миссис Томас. — Когда я торчала там в гостинице и никак не могла вам дозвониться, я утешала себя мыслью о таком столе. И, конечно, — добавила она, понизив тон до обычного уровня, — я не переставала думать о Савубоне, о всех вас и очень беспокоилась, как тут без меня. Но, судя по тому, как вы все выглядите, у вас все в порядке и с людьми, и с животными.

— Бабушка, — взмолилась Мартина, — пожалуйста, не томи нас! Вчера ты сообщила по телефону тетушке Грейс, что у тебя хорошие новости. Это правда? Мне кусок в горло не полезет, пока не узнаю, что ты хотела сказать!

Миссис Томас улыбнулась.

— Коротко говоря, все действительно совсем неплохо. Даже, я бы сказала, хорошо. Но кое-что еще предстоит сделать. — Она замолчала и с наслаждением занялась жареными помидорами с грибами, после чего продолжила: — Ох, сколько я всего перенесла там! Что за люди эти чиновники!..

И тут не выдержала тетушка Грейс. Наполнив стакан хозяйки свежим апельсиновым соком, она решительно произнесла:

— Почему бы тебе, дорогая, не рассказать нам все и сразу? А?

И Гвин Томас послушалась. Вот что она поведала сидящим за столом.

Все было плохо и выглядело безнадежным, пока ей не стало известно, что юрист, работавший на Ройбена Джеймса и занимавшийся делами, связанными с завещанием, арестован по обвинению в нечестных сделках и только сейчас выпущен под залог в ожидании суда. Ей удалось найти его и побеседовать с ним, хотя говорить он ничего не хотел, был невежлив, все время выкручивался и лгал.

— Но я сумела вытянуть из него признание в том, — говорила миссис Томас, — что мой супруг Генри как раз в лето перед своей смертью выплатил Ройбену Джеймсу весь долг. Казалось бы, на этом можно было поставить точку? Да не тут-то было! В это время Ройбену стукнуло в голову, что хорошо бы прибрать к рукам Савубону, и он сказал своему юристу, что не пожалеет денег тому, кто ему поможет любым способом. Юрист понял его правильно и помог.

Оформляя по просьбе моего мужа новую копию завещания, он оставил без изменений сведения о долге, ловко сумел подсунуть этот документ моему Генри, и тот подписал, почти не глядя, в спешке.

— Какой негодяй! — крикнул Тендаи и так ударил ладонью по столу, что Мартина вздрогнула.

— Вполне согласна с тобой, — сказала миссис Томас и продолжала: — Этот, как правильно назвал Тендаи, негодяй пытался разжалобить меня, клялся, что его попутал бес, что он был не в себе, потому что Ройбен хотел его за что-то уволить, но я не верила ни одному слову. Еще он говорил, что был уверен: Ройбен никогда не воспользуется этим документом, потому что он не такой уж дурной человек. Но потом Генри погиб, у Ройбена дела пошли намного хуже, его напарник Каллем Мерфи давил на него, грозил разорвать деловые отношения и действовать один, и тогда Ройбен дал ход этому подложному завещанию…