Всё о Поллианне - Элинор Портер

– Именно, мэм! Я ведь только повторяю то, что рассказала мне сама мисс Поллианна. Папа объяснил ей, что нужно радоваться тому, что она здоровая и они, эти костыли, ей не нужны. Только и всего.

– Боже мой! – ахнула мисс Полли.

– А потом, по её словам, они с папой стали часто играть в эту игру. То есть во всём старались найти что-нибудь хорошее. Что-нибудь, чему можно порадоваться. В этом нет ничего сложного, мэм! Когда поймёшь, что ты здорова и тебе не нужны костыли, которые прислали вместо куклы, до того обрадуешься, что даже про куклу забудешь. Поэтому игра и называется «Найти радость». Такая вот игра, мэм. С тех пор она в неё всегда играла…

– И всё-таки в голове не укладывается… – пробормотала мисс Полли, беспомощно всплеснув руками.

– Уверяю вас, мэм, в этом нет ничего сложного, – продолжала Нэнси. В голосе девушки слышалась уверенная интонация самой Поллианны. – Игре научились даже мои домашние. Моя матушка, вся моя семья. Хоть Поллианна и была-то у нас всего пару раз. Про себя я вообще не говорю. Я научилась радоваться каждой мелочи. Моя жизнь совершенно переменилась. К примеру, раньше я ужасно переживала, что меня назвали «Нэнси», а не как-нибудь поблагороднее. Но когда поняла, что если бы вместо «Нэнси» меня назвали какой-нибудь «Галабердой», то имя Нэнси сразу показалось мне очень даже благородным и благозвучным… Или вот взять понедельники. Ужас, как их ненавидела, эти понедельники! Просыпаться рано утром и всё такое… А Поллианна научила меня радоваться даже понедельникам.

– Радоваться понедельникам?!

Нэнси прыснула от смеха.

– Наверно, вам кажется, что я немного сбрендила, мэм. Но вы вникните! Когда я рассказала Поллианне, как ненавижу их, она просто посоветовала: «А ты попробуй, Нэнси, когда просыпаешься в понедельник с утра, сразу думать о том, что впереди у тебя ещё одна, целая неделя жизни. Разве это не великая радость? Целых семь дней жизни!..» С тех пор, просыпаясь по понедельникам, я вспоминаю её совет и не могу удержаться от смеха. Вот видите, это помогает, да ещё как!

– Но почему тогда… она и меня не научила этой игре? – вырвалось у мисс Полли. От огорчения у неё затряслись губы. – Зачем нужно было делать из этого тайну?

Нэнси покачала головой, не зная, что ответить.

– Прошу прощения, мэм, но вы же сами запретили ей… поминать при вас её отца! А ведь это он придумал игру…

Мисс Полли до боли прикусила губу.

– Она же вам первой хотела рассказать, – запинаясь, напомнила Нэнси. – Ей ведь не с кем было играть! Я сама стала ей подыгрывать, чтобы она не чувствовала себя такой одинокой…

– Теперь, стало быть, об этой игре знают все? – пролепетала мисс Полли.

– Пожалуй что так. Люди просто рассказывали о ней друг другу – как они её поняли. Ну вот как я вам сейчас. Так эта игра и разошлась… Но больше людей, конечно, впечатляло, что Поллианна всегда такая улыбчивая и весёлая. Всегда во всём находит что-то хорошее, всему радуется!.. А теперь, когда с ней случилось несчастье, все ужасно переживают. Особенно что теперь она сама потеряла способность радоваться. Вот каждый и старается как может, лишь бы её порадовать! Приходят каждый день, рассказывают, как она научила их радоваться жизни. Вроде как продолжают игру и зовут Поллианну в неё поиграть…

– Кажется, я знаю, с кем она захочет поиграть! – вдруг вырвалось у мисс Полли.

Круто развернувшись, она бросилась к двери.

– Ну и чудеса! – пробормотала ей вслед Нэнси, от изумления хлопая глазами. – Но теперь уж вы меня ничем не удивите, мэм!

Минуту спустя, отпустив сиделку, мисс Полли осталась наедине с Поллианной.

– Сегодня у тебя была ещё одна посетительница, родная моя! – как можно спокойнее сообщила тётушка. – Некая миссис Пейсон. Ты знаешь такую?

– Миссис Пейсон?.. Ну конечно! Она живёт по пути к мистеру Пендлтону. У неё чудесные трёхлетняя дочурка и пятилетний сыночек. Она и её муж такие добрые, такие хорошие люди! Вот только сами они, кажется, об этом не догадываются. Поэтому иногда ссорятся. И всё из-за своей ужасной нищеты! Они ведь бедные, как церковные мыши. Им никто не помогает, у них нет благодетелей…

Поллианна даже покраснела от волнения. Покраснела и мисс Полли.

– Но, несмотря на бедность, миссис Пейсон старается одеваться красиво, – торопливо продолжала девочка. – У неё куча ярких колец с искусственными бриллиантами, рубинами, изумрудами. Только она говорит, что они ей теперь ни к чему, потому что она собирается разводиться с мужем… А что значит разводиться, тётушка? – неожиданно полюбопытствовала Поллианна. – Наверное, это что-то плохое? Когда она заговаривает о разводе, у неё всегда такой несчастный вид! Ещё она говорит, что в случае развода им придётся отсюда съезжать. Мистер Пейсон отправится куда-то на край света; может, и детей с собой заберёт… Как вы думаете, тётушка, – продолжала она, – даже если остальные кольца им теперь ни к чему, хоть обручальные кольца они оставят?.. Что такое этот развод, тётушка?

– Никуда они не собираются разъезжаться! – решительно возразила мисс Полли. – Будут жить-поживать вместе!

– Неужели? Как я рада!.. Значит, я по-прежнему смогу заходить к ним в гости, когда… Ой, что я говорю! – расстроенно одёрнула себя Поллианна. – Ах, тётушка, почему я всё время забываю, что у меня парализованы ноги и я больше никогда не смогу ходить в гости к мистеру Пендлтону?..

– Успокойся, милая, – пробормотала тётушка. – Иногда ведь можно будет к нему ездить… Чуть не забыла! – воскликнула мисс Полли. – Я ведь не передала того, что просила миссис Пейсон. Она поручила сказать тебе, что они с мужем решили не только продолжать жить вместе, но и играть в игру, которой ты их научила!

– Правда? – обрадовалась девочка, вытирая слёзы. – Вот здорово! Как я за них рада!

– Ну да, она так и сказала: Поллианна будет рада!

– Ах, тётушка, – встрепенулась девочка, – вы так говорите, как будто знаете, что такое моя игра!

– Конечно, знаю, – как ни в чём не бывало кивнула мисс Полли. – Нэнси мне всё рассказала. И мне игра очень понравилась. Я даже думаю, что мы с тобой могли бы поиграть в неё… ты и я!

– Вы и я? Вы не шутите, тётушка?.. Боже мой, как я счастлива! Это же моя самая заветная мечта!

Губы мисс Полли снова задрожали. Казалось, она вот-вот разрыдается, однако на этот раз ей удалось сдержать себя.

– Само собой, родная