Белорусские народные сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

Заслышала Кася новую погоню и говорит:

— Это летят мой отец с мачехой. А их нелегко обмануть. Но попробуем: разольюсь я глубоким озером, а ты будешь нашем селезнем. Плавай по озеру, да смотри не давайся никому в руки.

Махнула она прутиком — и стала озером, а Янка — селезнем.

Подбегают волк с волчицею к озеру.

— Озеро — это она! — закричала волчица. — Теперь мы с ней ничего не поделаем. А селезня поймаем — ведь это сам Явка! Тогда и она за ним пойдет.

Бросились волк с волчицею в озеро и давай ловить селезня. А он то нырнет, то высоко взлетит над водой…

Гонялись, гонялись волк с волчицей за селезнем, утомились и пошли на дно. Тут и конец им пришел.

А Явка с Касей стали опять такими, как были. Взялись за руки и пошли спокойно к отцу-матери Янки свадьбу справлять.

Шумная была свадьба. Все пили, ели, и все веселились. А вместе со всеми веселился и отец Янки.

Я на той свадьбе был; мед-вино пил, по усам текло, а в рот не попало. Дали мне там стеклянные сапожки, восковую шапку да бумажный кафтан. И пошел я, приплясывая, домой. Шел, шел да о камень споткнулся, а сапожки — дзинь, дзинь! — и разбились. Полил дождь — размок мой кафтан да с плеч свалился. А потом припекло солнце — и шапка растаяла. Пошел я домой с пустыми руками. Пришел, на завалинке сел и эту сказку вам рассказал.

ВОЛШЕБНАЯ ДУДКА

Ну, так расскажем вам то, что деды своим внукам рассказывали, а внуки — своим внукам.

Когда-то жили люди в одной стране в мире и согласии. Земли много, всюду просторно — один другому не мешали, а случится с кем беда — друг другу помогали, беду одолевали.

Да вот повадился летать откуда-то в те края страшный-престрашный змей. Начал он летать, людское добро забирать, к себе в змеево логово таскать.

Натащил добра — и девать некуда! Задумал он тогда хоромы себе строить. А сам работать Не умеет да ленится. Не привык змей работать. Начал людей он ловить, в свое, змеево логово носить.

Наловит людей и заставляет их строить хоромы, глубокими рвами их окапывать, высокими насыпями обсыпать, густой оградою окружать. А своим слугам-тиунам и гайдукам велит людей не жалеть, бить и наказывать их.

Работают люди па змея, день и ночь трудятся, горюют, свою горькую долю проклинают, прежде времени умирают.

А змей хватает все новых людей. Понастроил себе людским трудом столько хором, что не счесть, проложил между ними дороги, нагородил оград да частоколов.

Пухнут люди с голоду, мрут как мухи. И чем дальше, тем хуже: нету от змея спасения.

Но вот состарился змей, ослаб и лежит, еле дышит, не может уже хватать людей и таскать их добро.

Тем временем змеевы слуги-тиуны и гайдуки сами панами заделались и начали из змеевых хором расползаться, за людьми гоняться. И стало людям еще горше от панов, чем от того змея. Нигде от них не укроешься: все царство заполнили.

А чтоб не быть на людей похожими, повыдумали себе паны разные новые имена да прозвища. Кто Волком назвался, кто Медведем или другим зверем, кто Коршуном, Вороной, а кто деревом каким-нибудь. Простых же людей они теперь иначе как «быдлом» не называли.

Служат люди змею, служат панам, последнее отдают, а сами в голоде да холоде за работою света не видят.

Вот так и живут. Одни умирают, другие родятся, а облегчения нет никакого. И никто не знает, что делать, чтоб житье изменить.

И вот родился в том краю мальчик. Был он такой уж слабенький — как сызмальства захирел, так и поправиться никак не может. Такой вышел хилый, что даже паны его не трогают, на панщину не гонят: никому он ненужный.

Подрос он, вошел в годы, а все с детьми играет, как маленький. И прозвали его люди Иванкой-Простачком.

Сидит Иванка-Простачок зимой на печи, игрушки из лучинок складывает, а летом песок на завалинке пересыпает.

Зашли однажды в ту деревню, где жил Иванка-Простачок, трое старцев, калик перехожих. Куда они не зайдут — везде пусто. ни живой души: всех паны на работу погнали.

Увидели старцы на завалинке Иванку и зашли к нему во двор отдохнуть.

Сели они, передохнули, трубки табаком набили. Пошарили в карманах — нету ни у кого кресала, чтоб огонь выкресать. Просят старцы у Иванки огня. Пошел Иванка в хату, набрал с загнетки угольков и вынес старцам.

Закурили старцы трубки, поблагодарили Иванку и спрашивают, что он дома делает.

— Песок на завалинке пересыпаю, — отвечает Иванка. — А что ни делай — все на панов идет.

Послушали калики перехожие Иванку, головами покачали, потом взяли лиры и громко заиграли.

В первый раз заиграли — большой ум Иванке дали.

Во второй раз заиграли — дар к слову и музыке дали.

В третий раз заиграли — па панов гнев в сердце нагнали.

Ушли старцы, и чует Иванка, как стало светло у него в голове, как гнев на панов закипел в сердце… Стал он за дело приниматься, в дорогу собираться.

Сделал себе дудку-веселушку да так заиграл, что не только люди, а звери и птицы заслушались.

Начал Иванка по людям ходить, на волшебной дудке играть, правду про змея и слуг его сказывать.

Стали у людей глаза открываться. Увидели они, что великая неправда на свете живет: одни пануют, другие горюют, одни богатству счету не знают, а другие с голоду помирают.

И куда ни придет Иванка — люди там ума от него набираются, за косы и топоры хватаются.

Думают паны, гадают, как бы Иванку со свету сжить. Начали они войско собирать, Иванку искать. Слышат голос на востоке — шасть туда. Сабли звенят, пики, как лес, торчат, пушки, как гром, гремят, а Иванки нигде не видать…

Остановятся паны с войском, слушают стоят. Вдруг слышат голос на западе — Иванкина дудка играет, людей научает, на великий бой подымает. Только щекот идет-гуляет от села к селу, от края до края.

Кинутся паны на запад. Кони вихрем летят, сабли звенят, пушки стреляют,