Мальчик и его деревянный меч - Александр Давидович Давыдов

Не успел Мальчик испугаться, как совсем близко мотор зафырчал. Дорога оказалась рукой подать. «Обманула меня тётка Тоска», – подумал и хотел к людям бежать. Но тётка на него змеёй зашипела.

– Сиди, – цыкнула, – где сидишь!

А сама, чуть пригнувшись, к дороге поспешила. За ней и Мальчик украдкой.

Глядит: пылит по дороге машина грузовая, а на ней люди с ружьями. Разгребла тётка валежник, пулемёт выкатывает – и ну по тем садить очередями. Они машину остановили, на землю попрыгали и за кочками все залегли. По ней из ружей стали пулять.

Только кто из них голову поднимет – тётка на ручку жмёт, и пулемёт – тра-та-та. И так до последней пули… Потом на дорогу выходит, руки подняла: мол, сдаюсь. В зубах папироску курит, а саквояжик у ног пристроила.

Те к ней сразу кинулись. Тогда достает тётка Тоска из саквояжа бомбу, папиросой ей фитиль поджигает – и прямо себе под ноги. Трах-бабах-тар-рарах! – и нет никого на дороге: ни тётки Тоски, ни людей с ружьями. Только её пенсне на суку раскачивается.

Бросился Мальчик бежать по дороге пустынной – и вот уже крыши деревенские видны.

Глава 7

Земляной холм

Прибежал Мальчик в деревню. Видит: тихая деревня, странная. Трубы не дымят, окна в домах побиты, двери нараспашку. Вбегает он в свою избу. «Мама! – кричит. – Няня!» Нет никого, только нянина лампадка в углу теплится.

Обошёл Мальчик всю деревню, в каждый дом заглянул – нету людей, одни тараканы по стенам ползают. Вышел он за деревню, в поле. А там холм земляной за день вырос. Пар от него идёт, а на верхушке ворона сидит, каркает, на тётку Тоску похожа. Тут понял Мальчик, что никогда больше он мамы с няней не увидит, и заплакал от горя.

Вдруг слышит Мальчик: в крайнем домике словно кто мяукает. Подумал: «Может, хоть котёночек остался». Заходит он в избушку, но и там пусто. Только под кроватью кто-то попискивает тихонько. Заглянул Мальчик под кровать, а оттуда Розка вылезает.

Она подкидыш была. Нищенка прохожая её подбросила. А когда малышке кулачок разжали, видят: на ладошке – розовый лепесток. Пригрели её добрые люди и назвали Розой. Вечно она по деревне ходила замурзанная и сопливая. А Мальчик и ей рад.

Бледненькая она такая была. Говорили, у неё глисты. Это, юный мой друг, оттого, что она руки не мыла. А ты моешь руки перед едой? Я вот, например, мою и перед, и после. Даже ночью встаю помыть руки, всю кожу стёр до дырок. Так меня с детства приучили. Да шучу, шучу. Мою, как все нормальные люди, раз пять-шесть в день, не больше. Всё хорошо в меру.

Стал Мальчик Розку расспрашивать, тормошить. А она дрожит только и глазами хлопает: чужие, мол, приехали, с перепугу залезла под кровать, ничего не знаю и не ведаю.

Ну что ж, вечереет уже. Страшно в пустой деревне, надо к людям идти. Взял Мальчик свою котомку и ещё меч деревянный. Меч этот вот как Мальчику достался.

Захотел он себе оружие сделать из крепчайшего дерева, чтобы в бою не подвело. А вокруг деревеньки все деревья были гниловатыми и трухлявыми. Пощупает Мальчик кору – она под руками крошится. Глядит – на опушке стоит дерево могучее, всё в зелёных листьях. Только один голый сук торчит. А на суку том сидит ястреб, своим круглым глазом на Мальчика зыркает. «Вот бы из чего меч сделать», – подумал.

Бросил он в ястреба камень, чтобы согнать с дерева. Взлетела могучая птица ввысь, а потом на Мальчика кинулась, в глаза ему когтями целит. Отогнал её Мальчик. Вновь поднялся ястреб в небеса и оттуда камнем на Мальчика ринулся. Теперь в темя норовит вцепиться. Снова Мальчик его отогнал, а тот опять на него с вышины падает.

В третий раз прогнал Мальчик ястреба. Парит он в синем небе, крыльями не шевелит.

Тогда срубил Мальчик сук топориком, меч из него вырезал, узором изукрасил. И научился хорошо мечом орудовать. Бывало, на луг выйдет, всем одуванчикам головки посшибает, а те белым соком сочатся.

Взял Мальчик Розку за грязную ручонку, и пошли они. Мимо конюшни идут, оттуда ржанье раздаётся. Заглянули – кобыла там стоит, тощая, рёбра видны. Взял Мальчик клячу под уздцы, из конюшни её вывел.

Затем взглянул он последний раз на деревню, рукой махнул на прощание. А ворона на суку «кар-р» говорит. Он и вороне махнул: «Прощай, тётка Тоска». «Мер-рси», – каркнула в ответ ворона и улетела.

Вскочил Мальчик на свою кобылу, а Розку впереди себя усадил. И поскакали они. Да как – поскакали? Поплелись, лучше сказать. Лошадь шаг ступит и встаёт – ни тпру ни ну. Мальчик пятками её по бокам лупит, мечом по заду хлопает. Тогда ещё раз шагнёт.

Долго они ехали, но добрались всё-таки до ближней деревни. Уже совсем свечерело, звезда первая в небе зажглась, и месяц острым краем тучи режет. Подходят дети к одной избушке, тихо в окно стучат. В том домике почтальонша жила. Она письма носила и к няне забегала лясы поточить.

Открыла почтальонша дверь и глядит, словно не узнаёт.

– Ты, мальчонка, – спрашивает, – чей будешь?

– Я из ближней деревни, тётенька. Мы с мамой из города приехали.

– Да кто ж, – тётка говорит, – тебя, такого молодого, врать выучил? Ближнюю деревню придумал. Сроду здесь живу – ни одной деревушки вокруг, леса да болота.

– Сама врёшь, тётка! – это уже Розка встряла.

– Вот тебе, – та говорит, – сопливая, святой истинный крест.

И со лба до пупа всю себя перекрестила. Потом к чему-то мужика своего из горницы позвала. Тот старикашка был глуховатый и придурочный слегка: на войне ему пуля в лоб попала. Он: «Э-э-э, мэ-э-э», – ничего понять не может. Так и ушёл в горницу. И тётка за ним вслед. Только охапку сена детишкам выбросила. Говорит:

– Поспите до утра, а там чтоб духу вашего не было. Ещё чего сопрёте, попрошайки.

Ну и мерзкая тётка! Это Мальчик подумал. А потом заснул. И вновь женщина ему явилась красоты неописуемой. И вроде на маму похожа, а вроде не она.

– Ты мама? – Мальчик у неё спрашивает.

– Мама, – отвечает.

– Так убили ж мою маму.