Железный Замок - Александр Геннадьевич Больных

Медведь повернул морду к северянину. Оранжевые глаза горели под низким покатым лбом, как два огня, в них отчетливо читался разум.

— Что тебе?

Хани мог бы поклясться, что эти слова долетели из разверстой медвежьей пасти.

— Остановись, пока не зашел слишком далеко в служении мраку, — вежливо, но твердо сказал Дъярв.

Ответом был лютый звериный рев, но Дъярв бесстрашно шагнул вперед, закрывая собою Хани. И тут вслед золотым поплыли серебряные змейки. Хани отчетливо ощутил давление чужой воли, она не хотела пропускать светящиеся змейки, однако противодействие оказалось запоздалым и слабым. Словно костер вспыхнул в горном ущелье, его стены заколебались и поплыли, точно воск на горячей плите. Как в кошмарном сне, слились воедино человеческие лица и медвежьи морды. Земля дрогнула под ногами, лица обдало жаркой волной, волосы затрещали, запахло паленым… И все кончилось.

Хани затряс головой и потер виски, прогоняя морок. Многовато видений в один день, он даже начал опасаться за свой рассудок. Почему-то над головой Дъярва повис лучистый серебряный венец, медведи куда-то пропали, а там, где они стояли, на земле распростерлись человеческие тела. Дъярв повернулся к Хани, лицо его было тревожно.

— А что… — начал было он, но спохватился и добавил уже иным тоном: — Вот и все… Больше нет людей-медведей.

— Кто же остался?

— Просто люди. Ни звери, ни воплощение доброты… Разделенные мраком две половины слились воедино. Теперь перед нами обычные люди, со всеми, их достоинствами и недостатками.

— А эти обычные люди, пусть даже и с массой достоинств, не бросятся на нас, когда очнутся? — опасливо спросил Хани — Ведь их так много…

Дъярв устало улыбнулся.

— Не знаю. Но главное мы с тобой сделали. В крайнем случае просто убежим. Безымянный лишился хороших воинов. Он, скорее всего, предполагал, что с ними будут сражаться обычным оружием или магическим, но сражаться. Тогда ульфхеднары показали бы, на, что способны. Мы обманули Безымянного, доказали, что есть сила выше оружия.

— Осторожнее! — крикнул Хани.

Дъярв молниеносно метнулся в сторону. Лезвие секиры Драуга врезалось в землю, он едва удержался на ногах и взревел, словно медведь.

Шлем слетел с головы вожака ульфхеднаров, обнажив то, что не было ни звериной, ни человеческой головой. Вытянутые, покрытые серой шерстью челюсти и белые щеки, высокий человеческий лоб и круглые медвежьи уши… В отличие от своих воинов Драуг так и не стал человеком, два его естества не слились, а смешались, образовав нечто кошмарное.

Следующий удар Дъярв принял на свой щит. Завязался страшный, смертельный бой. Пылающая ярость, неукротимый гнев, всепожирающая жажда мести подталкивали Драуга и Дъярва к смертельному исходу. Они не состязались в искусстве владения секирой и щитом, а просто наносили друг другу удар за ударом, подобно молотобойцам в кузне. Трещали щиты, глухо бухали секиры, тяжелое дыхание постепенно переходило в хрип.

Хани заметил, что удары Драуга начали ослабевать, а движения руки со щитом стали менее уверенными. Драуг сгорбился, чудовищная голова подалась вперед, на губах запузырилась пена. Хани решил, что бывший вождь ульфхеднаров превращается обратно в медведя.

Поединок закончился внезапно. Драуг отбежал на три шага назад, отбросил прочь щит и с отчаянным воем запустил в Дъярва секирой. Тот едва успел присесть, лезвие прошло над самым его шлемом. Драуг опустился на четвереньки, и теперь стали отчетливо видны длинные черные когти на человеческих пальцах. Человекомедведь (или медведечеловек) бросился в ноги Дъярву, явно намереваясь свалить его и впиться клыками в горло. Однако Дъярв не отступил, он встретил атаку страшным ударом. Сверкающее лезвие секиры опустилось прямо на лоб оборотня.

Дъярв долго сидел на земле, переводя дыхание. Когда Хани глянул ему в глаза, то сердце юноши защемило — такое отчаяние читалось в глазах короля северян.

— Ты все еще здесь? — с неприкрытой ненавистью просипел Дъярв, словно впервые увидев Хани.

— Да… — растерянно произнес тот.

— Прочь.

— Но ведь…

— Прочь! — взревел Дъярв, шаря по земле в поисках топора.

— Но…

— Я сам разберусь с остальными. — Дъярв, скрежеща зубами, отдернул руку, уже коснувшуюся рукояти секиры. — Это мой народ, и. незачем чужестранцу смотреть и слушать. Ты помог мне, а теперь уходи. Сейчас ты мешаешь. Уходи. Прошу тебя, уходи немедленно. Все будет в порядке.

Сбитый с толку, Хани поплелся обратно в лагерь.

— Проклятье! Почему они не дерутся?! Когда они начнут драться?! — Морской Король в ярости метался вдоль парапета крепостной стены.

Чани, не скрывая презрительной усмешки, глядел на него.

— Это, кажется, те, кого вы создали вместе с Хозяином Тумана?

— Да.

— Так чего ж ты хочешь? Хозяин Тумана был отъявленным трусом, поэтому ждать от его созданий отваги не приходится. Вот когда в бой пойдут мои тени… Я сотру бунтовщиков в порошок.

Морской Король скрипнул зубами. Если бы взгляд мог испепелить, от Чани осталось бы одно воспоминание. Но приходилось мириться. Сладкое предвкушение мести, лишь оно скрашивало жизнь короля.

— Подожди, — остановил Морской Король поток насмешек. — Слабость ульфхеднаров в том, что они наполовину оставались людьми.

Чани вспыхнул:

— Нет! Скорее ты можешь погоревать о своем родстве с ними! Они такие же презренные холопы, как и ты. Я — король!

Морской Король уже открыл рот, чтобы ответить новой колкостью, однако не успел. Колеблющаяся черная тень накрыла Чани, на мгновение скрыв его от короля, и тому показалось, что из сгустившегося мрака выступил знакомый силуэт. Рассерженный змей поднялся, подобно пружине, и угрожающе закачался…

Король растерянно заморгал и протер глаза. Призрак рассеялся. Перед ним стоял Чани. Стыдясь своего испуга, король судорожно сглотнул ставшую вязкой слюну и поспешил отвернуться.

— Не-ет, — невольно вырвалось у него при виде бесславного конца Драуга.

— Измена, — прошипел Чани, и король опять содрогнулся — настолько голос юноши стал похож на леденящее пришептывание Двухголового. Морской Король старательно отгонял все чаще возникающую мысль: а не создал ли он собственными руками преемника Двухголовому? Ведь если это так, то королю же и несдобровать.

— Ничего, — бодрясь, заверил он Чани. — Им предстоит столкнуться с Эвигезайсом, а уж тот не станет терять время на пустую болтовню. Его не испугать теплым ветерком.

— Посмотрим, — вроде бы безразлично бросил Чани. — Посмотрим и тогда решим, как поступить с тем, кто привел изменников в цитадель.

— Т-ты мне не доверяешь? — Голос Морского Короля