Необычайные приключения Кукши из Домовичей - Юрий Петрович Вронский

Кукша, подавшись вперёд, пристально глядит на руки Андрея, ему показалось, что на них следы от гвоздей.

Андрей, кивнув на ларчик, спрашивает:

– Что там? Золото?

– Да! – отвечает Кукша.

– Но зачем оно мне?

– Как – зачем? – говорит Кукша. – Ты не будешь больше голодать, а зимой мёрзнуть, у тебя будет дом, рабы, хорошая одежда… Никто не посмеет тебя обидеть, потому что ты будешь как все…

– Чистое сердце! – вздыхает Андрей. – Если бы твоё золото обладало хоть тысячной долей этой чистоты! Итак, ты принёс его мне. А что ты с ним сделаешь, если я не возьму его?

– Не знаю, – растерянно говорит Кукша.

– Я хочу дать тебе добрый совет, – продолжает Андрей. – Скажи, последуешь ли ты моему совету?

Кукша кивает.

– Золото – идол алчных, – говорит Андрей, – на нём вся грязь мира. Завтра, когда твой корабль отойдёт подальше от берега, брось этот ларчик в воду. Пусть он лежит на дне Пропонтиды, там достаточно глубоко, и он никогда не попадёт больше в человеческие руки.

Глава двадцать пятая

Прощай, Царьград!

Сам патриарх вышел провожать отплывающих. Он по очереди благословляет на трудное и опасное дело Михаила, Кирилла и Афанасия. Лицо его печально. Кто знает причину этой печали – жалеет ли он, что теряет милых его сердцу участников учёного кружка, тревожится ли за их судьбу в варварском краю, где они легко могут оказаться совершенно беззащитными? Корабли отчаливают от царьградского берега, и патриарх трижды осеняет их крестным знамением.

Епископ Михаил и проповедники плывут на головном, княжеском, судне. Князья, сами неприхотливые, как простые воины, для епископа и его спутников велели устлать корму пёстрыми коврами и на ковры накидать шёлковых подушек, чтобы по возможности облегчить морское путешествие непривычным людям. Там, на корме, хранятся и заготовленные в Царьграде нарочито для них лучшие яства и питьё. С честью везут Аскольд и Дир посланцев царьградской веры. Князья веселы, они не остались внакладе, несмотря на то что пришлось вернуть часть награбленной добычи, – царь, их крёстный отец, щедро одарил своих крестников.

Кукша вместе с Догоном и Ратшей плывёт на корабле новгородцев. Ратша и Догон прячутся до поры среди мешков с припасами. На этом корабле, кроме Кукши, нет ни одного христианина. Новгородцы – народ упрямый, они не спешат менять дедовские обычаи.

Снова Кукша в море! Снова он слушает мерный скрип множества уключин и журчание воды вдоль корабля. Под скамейкой, на которой он сидит, покоится его деревянный, окованный медью сундучок. В сундучке имущество – кое-что из одежды, Евангелие на греческом языке и бронзовый ларчик. Кукша глядит, как удаляется каменистая береговая полоса и высокие стены Царьграда. Наконец, когда ему кажется, что отплыли достаточно далеко, он выдвигает из-под скамейки сундучок и открывает его.

Никто не обращает на Кукшу внимания – все глядят на удаляющийся Царьград. Кукша достаёт ларчик, рассеянно смотрит на павлина искусной работы, на гроздь винограда, полуприкрытую листьями. Он задумчиво поднимает крышку. Содержимое ларчика вспыхивает, словно он полон звёзд небесных. Вот этот перстень с изумрудом или это тонкое запястье, усыпанное алмазами, стоят столько, сколько простому труженику не заработать и за десять жизней. Кукша захлопывает крышку, опускает ларчик за борт и разжимает пальцы. С негромким всплеском ларчик исчезает в прозрачных волнах Пропонтиды.

– Ты что-то уронил? – спрашивает Ратша.

– Заботу! – отвечает Кукша.

Да, теперь у Кукши нет никакой заботы, связывающей его с Царьградом. Он, как и все, спокойно глядит на великий, счастливый, царственный город, который уплывает всё дальше и дальше. Всё ниже и ниже опускаются встающие, словно из воды, приморские стены, зато всё виднее город на семи холмах, всё больше открывается взору золотых куполов и беломраморных дворцов, утопающих в пышной зелени. По склонам холмов лепятся, как пчелиные соты, бесчисленные дома. Город подёрнут голубоватой целомудренной дымкой, и, глядя отсюда, издалека, трудно поверить, что там гнездится столько грязи, горя и нищеты.

Мало-помалу дымка густеет, Царьград растворяется в ней и сам на глазах превращается в голубой дым, становится небом.

Мерные взмахи множества вёсел, воронки на воде от лопастей, мерные рывки корабля вперёд. Журчит вода вдоль корабельных стенок, за кормой кипит пенистый след, он тянется сзади, покуда на него не наступает следующий корабль.

Notes

1

Норвежский.

2

Га́рдарики – страна крепостей, древнескандинавское название Руси.

3

Викинги – жители Северной Европы VIII–XI вв., промышлявшие морским разбоем и торговлей. То же, что варяги.

4

Берсе́рк – свирепый воин, который в битве приходил в исступление, выл как дикий зверь, кусал свой щит и был, согласно поверью, неуязвим.

5

Слове́не – восточно-славянское племя, жившее на территории нынешней Новгородской области. Одно из племён, составивших впоследствии русский народ.

6

Паруса у викингов были шерстяные.

7

Руны – древнегерманские, преимущественно древнескандинавские письмена.

8

Детинец – крепость.

9

Виса – стихотворение из восьми строк, которое сочинялось на случай.

10

Кро́сны – ткацкий станок.

11

Тать – вор.

12

Шишо́к – сказочное существо, враждебное человеку.

13

Ма́рка – древнескандинавская мера веса, равная приблизительно 216 г, и денежная единица.

14

Дисы – сверхъестественные существа женского пола, олицетворяющие силы плодородия.

15

Фре́йя – богиня любви у древних скандинавов.

16

Ярл – наместник конунга, воевода.

17

Лузита́ния – древнее название Португалии.

18

Сарацинами жители Европы в старину называли мусульман, главным образом арабов.

19

Номисма – византийская золотая монета, обычно с изображением правящего императора.

20

В Византии русских называли тавроскифами или скифами.

21

Калита – сумка, подвесной карман.

22

Златица – золотая монета.

23

Медница – медная монета.

24

Обо́л – византийская медная монета.

25