Всё о мореплаваниях Солнышкина - Виталий Титович Коржиков

высыпали островитяне. Увидев их, Солнышкин вышел из воды. Он ещё раз пересказал всю историю и попросил капитана задержаться хоть на один день. Но Моряков молчал.

– Да ведь это целый дворец для Робинзона! – воскликнул Солнышкин.

– Во-первых, не для Робинзона, а для Мирона Ивановича, – сказал Моряков. – А во-вторых, нужно найти его самого, а потом уже думать о дворцах. Кажется, я слишком доверился вашим фантазиям: дворцы, дельфины, тарелки, плоты, жемчужины! И вот результат! – Неожиданно он рассмеялся и, повторив: «И вот результат!», протянул руки к лагуне: к берегу под весёлое хрюканье дельфинов катился плот, на котором размахивали руками мистер Понч и старый Робинзон.

– Мы, кажется, чуть-чуть задержались, – улыбнулся мистер Понч.

– У нас были причины, – сказал Робинзон.

Из рукавов его кителя валил пар, и вокруг распространялся острый ароматный запах.

Лево рукав, право рукав!

Ночь на плоту была великолепна. Сначала Робинзон прислушивался к плеску океана, и океан напевал старому инспектору свои самые добрые песни. О тёплых тропических ветрах, о неведомых берегах. Иногда он, правда, подбрасывал плотик, чтобы старик не заснул. Но Мирон Иваныч спать не собирался. Он думал о своих воспитанниках, которые плывут далёкими морями, и порой всплеск волны казался ему добрым дружеским приветом…

Мистер Понч не мешал ему думать. Он слушал, как попискивает рядом транзисторный приёмничек. И лошадка мистера Понча вела себя очень смирно.

Но на рассвете, когда старый Робинзон с разрешения Понча взял штурвал в свои руки, акула взвилась в воздух и потянула плот в сторону.

– Мы, кажется, резко меняем направление! – сказал Понч и поторопился Робинзону на помощь.

– Видимо, она ко мне не привыкла! – смутился Робинзон.

Но мистера Понча лошадка тоже не признавала.

– Послушайте, уважаемая, посмотрите, какая прекрасная солонина! Будь я на вашем месте, я бы обязательно попробовал! – взмолился Понч, подсовывая акуле приманку. Но солонина привлекла её не больше, чем сытого кота съеденные вчера колбасные шкурки.

Хищница придерживалась какого-то точно заданного курса.

И чем дальше, тем она летела быстрей.

– Такое впечатление, будто мы плывём над какой-то подводной рекой, – сказал Понч.

– Да-да, – согласился Робинзон, – да-да. – И протянул Пончу подзорную трубу.

За гребешками волн Понч увидел занятную картину: среди океана один за другим появлялись быстрые фонтаны, а около них клубились облака пара.

– Интересно, – сказал Понч, направляя окуляр. – Интересно. – Но смотрел он не вперёд, а вниз.

Акула мчалась по настоящей реке из ухи, глотая рыбные хрящики и крабьи лапки. А впереди булькала и пузырилась вода, будто там стоял гигантский котёл с ухой.

– Лево руля! – крикнул Понч. – Лево руля!

Но он опоздал. Акула махом перелетела через какой-то подводный барьер и так подпрыгнула, что вокруг разлетелись горячие брызги. Над плотом пыхнул пар, и всё пропало из виду. Робинзон ухватился за мачту. Понча он не видел и только слышал его восклицания:

– Уха! Настоящая уха!

Наконец пар улетучился, и на краю плота снова показался Понч, который пробовал из ложки густой рыбный навар.

– Кажется, в этой ухе сварилась наша лошадка! – заметил Робинзон.

Акула медленно опускалась в глубину, а плотик по инерции бежал вперёд.

– Но целое озеро ухи, видимо, стоит этого! – заключил Понч, доставая маленькую солонку. Он потряс ею над дымящейся водой и потянулся за термосом, чтобы наполнить его ухой: Пончу предстояла ещё очень дальняя дорога.

Вода вокруг забурлила, и струйки пара побежали веселей.

– Ого, кажется, моя фуражка пахнет сейчас повкусней, чем камбуз у Борщика! – сказал, обмахиваясь мичманкой, Робинзон,

– А подошвы моих ботинок могут быть самым вкусным блюдом в любом лондонском ресторане, – произнёс Понч и наклонился с термосом над кипящим озером.

Плот качнулся. И рядом с Пончем ударил ввысь такой фонтан, что мореплаватель отлетел прямо в руки старому Робинзону.

– Гейзер! – сказал он. – Настоящий гейзер. И кажется, нам пора немедленно выбираться. Мы находимся над кратером подводного вулкана!

Да, теперь можно было явственно различить окружающие плотик края вулкана, которые едва выступали из-под воды.

Озеро во многих местах начинало дымиться и клокотать.

– Быстрей! – энергично сказал Понч. – Парус! Выровнять парус!

Робинзон выполнил команду. Но ветра не было, и плотик тихо вертелся на месте. Положение становилось безвыходным.

Наступила такая жара, что из рукавов струйками повалил пар.

Робинзон хотел снять китель и вдруг, озарённый мыслью, сказал:

– Мистер Понч, а почему бы нам не использовать паровой двигатель?

– Но где же он?

– Вот он. Китель. Обыкновенный китель!

– Здесь, кажется, не до шуток, мистер Робинзон, – сказал Понч.

– Но я не шучу. Смотрите! – Робинзон энергично снял свой кителёк и, распахнув, быстро его встряхнул.

Из рукавов, как из выхлопной трубы, мгновенно вырвались два облачка.

– А пожалуй, пожалуй! – подхватил Понч. – Подойдите к краю плота. Так!

Робинзон распахнул китель пошире. Понч взмахнул парусом и погнал к Мирону Иванычу облако пара. Рукава кителя распрямились, из них ударили две паровые струи. Плотик качнулся и дрогнул.

– Тронулись! Тронулись! – закричал Робинзон.

Мистер Понч заработал парусом ещё быстрей, пар стал плотней, и плотик побежал к выходу из озера.

Вода взбугрилась, заклокотала, и из глубины один за другим стали подниматься вверх горячие фонтаны.

– Лево рукав! – скомандовал себе Робинзон, и плот увернулся от обжигающей струи.

– Право рукав! – скомандовал через несколько секунд Понч.

Гейзеры, шипя и взрываясь, били чуть не под облака. Но маленький плот ловко лавировал между ними. Он почти перевалил за жерло вулкана, когда Робинзон вдруг опустил китель.

– Мистер Понч, кажется, вы хотели запастись ухой?

– О да, – спохватился Понч, – одну секунду! – Он достал из кармана крохотную перечницу, потрусил ею над озером, потом взялся за солонку, но вдруг схватился за голову.

– Что случилось? – тревожно спросил Робинзон.

– Я ч-чуть, – задохнулся Понч: перчинка попала ему в нос, – я чуть не посолил озеро дважды.

Потом он завернул крышку наполненного термоса и отчаянно чихнул.

От энергичного рывка плот перевалил за кратер. И, к полной неожиданности стариков, его подхватило на спины появившееся откуда-то стадо дельфинов.

Гейзеры взлетали и дымились далеко позади. Робинзон встряхнул китель и, надев, аккуратно застегнул его на все пуговицы. Понч снова сел в кресло и положил ногу на ногу. Дельфины неслись прямо к острову. Запахи ухи постепенно таяли, и вокруг всё больше пахло глубинной солью, йодом и вольными морскими травами.

– Знаете, мистер Робинзон, – сказал Понч, прижимая к себе термос, – я вас буду всё время вспоминать.

– Я вас тоже, – взволнованно ответил Мирон Иваныч.

– Я охотно совершил бы с вами кругосветное плавание, – признался Понч.

– И я с вами тоже, – мечтательно произнёс старый