Сколько стоит счастье, или приключения взбалмошных ведьм - Анна Панкратова

может доверять из своего окружения. Мне стало даже жаль её. Странно, но едва я испытала к ней жалость, она сказала, что у меня есть выбор: я могу работать на нее, помогая другим ведьмам узнавать правду о проклятии, или же я могу попытать свое счастье сама. Она обещала, что если я откажусь от ее предложения, то она не будет меня трогать.

— Но почему?

— Она сказала, что чувствует, что я ей сопереживаю. Как сейчас помню её слова: «Я же вижу, что тебе жаль меня, что ты хотела бы мне помочь, просто ты не знаешь как. А еще я чувствую твою боль, ведьма. Я причинила тебе боль и мне жаль». Потом она мне написала адрес, сказала, что у меня есть неделя на раздумья. Если я решусь работать на нее, то должна буду приехать в то место.

— Вы отказались?

Катаржиния кивнула. Потом тяжело поднялась со стула и прошла за барную стойку. Вновь осушила стопку водки.

— Я не верила её словам, — грустно заговорила она. — Сначала. Когда погиб мой четвертый парень, я вспомнила её. Поверила. С тех пор я и не пыталась завести с кем-то отношения. Я нечаянно вспомнила про тот день, рассказала как-то по пьяни об этом твоей бабке, а она сказала мне, что это и была Великая Ведьма. Ну, я дала Габриэлле адрес, она уехала. С тех пор я не видела её.

Катаржиния повертела стопку в руках, а потом едва заметно улыбнулась.

— Помню, в тот вечер, когда я ей дала адрес, мы сильно хохотали. Она столько времени искала меня, а я же всегда была рядом. Абсурд… Потом мы напились. Решили повторить тот случай из газетной вырезки. Подожгли дом… Молодые были, глупые, безбашенные…

Ева встретилась взглядом с Еленой. Та как-то странно посмотрела на нее, её глаза были наполнены ужасом. Потом Елена быстро отвела взгляд и потерла лоб. Что-то сильно беспокоило ведьму, казалось, словно она готова убежать из этого бара в эту же секунду. Но Ева была еще не готова уходить.

— А пожар? Причем тут пожар? Почему вы и Великая Ведьма подожгли дом?

— Ах, пожар, — Катаржиния снова хрипло захохотала. — Я напоила вашу Великую Ведьму. Мы решили немного повеселиться, зачем-то поспорили, за сколько времени сможет сгореть дом. Чтобы выяснить, кто выиграл, мы подожгли его. Мы были слишком пьяны, чтобы проверить нет ли поблизости кого-то, кто сможет увидеть, как мы колдуем.

— После этого вечера вы больше не виделись? — спросила Вероника.

— Нет. Я решила, что не стоит мне ехать к ней. Я не желала работать на кого-то.

Катаржиния повертела в руках бутылку водки, но потом, передумав, убрала её обратно на полку. Она решила, что в такое время суток еще рано напиваться до чертиков.

— Как она выглядела? — продолжала допрос Вероника.

— Выглядела? — Катаржиния впервые посмотрела на Нику. — Понятия не имею.

— Но вы же…

— Не зря ведь её зовут Великая Ведьма, и никто не знает, где она, верно?

Елена встала со стула и подошла к Катаржинии, дотронулась до её плеча.

— Ваша жизнь не закончена. Не бойтесь заводить знакомства, не бойтесь, что вас бросят, или опять кто-то погибнет. Этого не будет. Но я думаю, что лучше вам будет спрятаться где-нибудь на время, вы ведь теперь тоже знаете правду.

— Детка, я скоро открываю кафе. Я не могу все просто бросить, — ответила Катаржиния, стряхивая руку Елены. — Если меня убьют — тем лучше. Надоело мне так жить.

— Вы не…

— Елена, нам пора, — перебила Ева. — Катаржиния, спасибо вам за все, что вы нам рассказали. Нам это очень помогло.

Катаржиния кивнула.

— Рада была быть полезной для внучки Габриэллы. У тебя была славная бабка, Ева. Жаль, что ты не помнишь её.

Выйдя из бара, ведьмы сразу направились к машине. На улице пошел дождь, кругом были одни грязные лужи.

— Вы понимаете, что Великая Ведьма может чувствовать людей? — почти сразу же спросила Елена. — Слышали, что сказала Катаржиния?

Ева тут же поняла, почему у Елены был такой взгляд в баре.

— Елена…

— Это значит, что она моя дальняя родственница! Ведь так?

— Никто точно не может этого сказать, — заговорила Ева.

— Ник?

Вероника нехотя повернулась к Елене.

— Фактически, да, вы должны быть родственницами. Но практически… Кто его знает. Слышала же? Все говорят, что она самая могущественная ведьма. Может у нее есть все таланты.

Елена чувствовала, как неуверенно говорит Вероника. Она и сама до конца не верила в свои слова. Зато Ева считала, что все это не важно. Не главное, кто твои родственники, главное, кто ты.

Оставшуюся дорогу до дома ведьмы молчали. Елена была слишком занята своими раздумья о Великой Ведьме. К тому же её опять тошнило, как и всегда при поездке в машине. Ева размышляла о своей бабушке, которая, как оказалось, тоже её бросила из-за несуществующего проклятья. Ева решила, что она должна во что бы то ни стало найти эту Великую Ведьму и высказать ей все свои недовольства. В конце концов, эта сучка из-за своего желания иметь власть разрушила слишком много судеб. Вероника же пыталась понять, почему её вдруг втянули в это все. Она ведь была обычной школьницей, которая мечтала быть причастной к миру магии… И почему наши мечты сбываются? Вот зачем они становятся явью?

— Привет, — сказала Ева, улыбаясь. В этот раз она даже позвонила в дверь, вместо того, чтобы просто бесцеремонно войти.

— Привет, — Артем улыбнулся в ответ и отошел в сторону, пропуская Еву. — Как поездка? Я все еще обижен, что ты меня не взяла с собой! Я же обязан тебя защищать! Я…

Ева накрыла ладонью рот Артема, приказывая его замолчать, и покачала головой. Говорить об этом ей не особо хотелось.

— Есть выпить?

Артем, привыкший к подобным желаниям Евы, достал бутылку вина из кухонного шкафа. Поставил стаканы на стол и кивнул головой на стул, приглашая Еву сесть. Ведьма, выхватив бутылку из рук Артема, магией её открыла и налила себе целый стакан.

— Скорее всего, Елена и Великая Ведьма родственницы, — сказала она, сделал пару глотков.

— Точно?

— Вероника считает, что у истоков было несколько ведьм, каждая из которых обладала своим особым талантов. От них уже пошли все остальные ведьмы. Например, моя семья может охмурять парней с помощью флирта. И не только парней, кстати…

— В каком смысле? — нахмурился Артем.

— Ну, если девочке нравятся девочки, то…

— Понял, что там с Еленой?

Ева осушила стакан. Потом поморщилась, словно ей не хотелось рассказывать об этом.

— Она не желает ни с кем больше