Счастливое событие - Эльетт Абекассис

Прежде я любила. Пользуясь свободой, ездила в Чикаго, Хошимин, Гавану. Наступала ночь, волны бились о берег, стояла жара. Я была на другом конце света, не одна. Город расстилался перед нами, окутанный запахами моря, табака и рома. В жаркой и влажной темноте мы вернулись в наш номер в отеле, юные, веселые и беззаботные. Снаружи, во дворе, оркестр играл мелодию из фильма «Клуб Буэна Виста». В тот вечер он попросил меня родить ребенка. Из-за слабости, желания, любви, от чистого безумия я сказала «Да».

В те времена мы были свободны. Мы не сидели дома: ходили в кино, рестораны, бары, ночные клубы. Отправлялись гулять поздно вечером, а возвращались рано утром. Устраивали пешие прогулки: в горы, к морю, в лес. Мы были спортивными. Болтали по телефону. Купались. Читали взахлеб. Имели собственное мнение о политических и других событиях. Пили горячий кофе и поджаривали хлеб в тостере воскресным утром. Ходили в гости к друзьям, не предупреждая их заранее. У нас было множество приятелей, очень разных, бессемейных, забавных. Мы могли болтать, курить, пить с вечера до утра. Постоянно назначались встречи, нами или нашими друзьями.

В те времена мы почти не виделись с родителями и всячески пытались изолироваться от них. Результаты не заставили себя ждать: наши матери перестали ходить к нам в гости под выдуманными предлогами, они не звонили в воскресенье утром сказать, что по телевизору идет интересная передача о детях, не осмеливались делать замечания по поводу нашей жизни.

Это было незабываемое время огромной любви. Мы встретились воскресным апрельским днем на улице Розье в Париже. Он небрежно сидел на перилах лестницы перед художественной галереей. Мне понравились его светлые глаза, трехдневная щетина и вызывающий вид. Рубашка с закатанными до локтей рукавами, руки. Он заметил мою улыбку, и я подошла.

Я тоже ему понравилась, потому что выглядела женственной, хотя и была феминисткой. Уже в сумерках мы гуляли по Парижу, шли вдоль берега Сены, курили и разговаривали — обо всем, о жизни. Не имело значения, о чем говорить. Что действительно было ценно, так это время, в тот день остановившееся для нас. Время, которое позволило забыться, изумившись чуду нашей встречи, слиянию двух сердец, в одно мгновение ощутивших власть вечности и молчаливое взаимопонимание.

Достаточно было движения его ресниц, улыбки, чтобы мое сердце подпрыгивало в груди. Одного только взгляда. Было очевидно, что между нами возникло нечто захватывающее и безумное, мы как будто летали в облаках. В этом человеке словно воплотились все мои желания, фантазии. Я была его служанкой, рабыней и благодарила за него бога. Я жила только для него.

Это было уже после встречи в Италии — благословенном краю нашей любви. Я прижималась к нему под голубым небом; луна соединилась с солнцем, и солнце ласкало ее. В тот день случилось затмение.

Венеция, маленький отель, вечер у воды, вместе… Снова луна, отраженная в уснувшем море. Взгляды, скользящие, словно гондолы… Потом Флоренция, мы на Порто Веккио, одни во всем мире… Тосканская деревушка, ферма возле дороги… Он увлеченно писал пейзажи всеми оттенками зеленого, и я видела мир его глазами. Деревья в ночи, словно шелковые, на небе сияли тысячи звезд… Потом Ливорно в тумане раннего утра, лодка, везущая нас на Сардинию, сельский бал, где мы танцевали, макалан[1]возле бассейна, клятвы, улыбки, молчаливое красноречие наших тел… Утра, проведенные вместе, кофе и радость просто говорить друг другу «привет» и «пока»… Потом Рим, Пьяцца ди Спанья, невысокая стена, на которой я растянулась: справа — твердая земля, слева — пустота… И тот момент в гостиничном номере. Когда остальные только просыпались, он впервые сказал: «Я люблю тебя». Мы оба были по-настоящему счастливы. В его объятиях я забывала обо всем.